— Ниночка, — просит Анка, — давай я тебе помогу.
— Нет, нет, сиди и подсказывай мне, где лужа, а я сейчас тряпку выжму. — Я думаю, если она будет мне помогать, то мы обе будем мокрые и грязные, а так только у меня ноги мокрые и грязные. Я придумала и решила: выжму, и все! Бросила тряпку на пол, потащила ведро в уборную, вылила воду в унитаз — это трудно, принесла ведро в комнату. Бросила тряпку в ведро, вытащила кусок наверх и стала его выжимать об край ведра — между ведром и рукой.
Очень много раз так делала, Анка мне сверху говорила, где лужа больше, я вытирала-вытирала, и думаю: неужели лужи никогда не кончатся? Почему они сами не высыхают?! Несколько раз выжатую в ведро воду в уборную носила — и все лужи вытерла! Пошла на кухню и отдала ведро с тряпкой Даше. Она говорит:
— Ну ты и умаялась!
Я не знаю, что такое «умаялась», но понимаю, что она меня почему-то жалеет, — она большая и толстая, но добрая!
— Спасибо, Даша, — говорю и иду к нам в комнату. Залезаю на сундук и говорю: — Пол мы с тобой помыли неплохо!
— Очень хорошо! — кричит Анка.
Мы сидим и молчим. Анка смотрит в окно, а я на пол — всё-таки где-то слишком мокро. Но я довольна! Открывается дверь, входит Бабушка. Она останавливается в дверях — у неё глаза раскрываются, раскрываются очень широко, и они такие удивленные, что я даже не знаю, а что сейчас будет? Она молчит, а потом спрашивает, как будто чего-то боится:
— А кто… кто… кто пол вымыл?!
Я тогда говорю:
— Я вымыла… вместе с Анкой.
— Я ей с сундука помогала, — объясняет Анночка.
— Ты вымыла пол?! — Бабушка так удивляется, что даже руки с сумками в стороны развела.
— Да, — говорю.
Бабушка ставит сумки на пол, прижимает руки к щекам, я думаю: она плакать будет? Мне очень не хочется, чтобы она плакала! Но Бабушка не плачет, а говорит вдруг не хвалебным, а совсем другим голосом:
— Спасибо, деточка, ты мне очень помогла. Я иду домой и думаю: надо и это сделать, и это, и пол я уже несколько дней не мыла, прихожу, а ты пол помыла! Спасибо, милая, очень ты мне помогла!
Вечером сидим все за столом, ужинаем: чай с каплями и лепёшками из картофельных очистков. В прихожей кто-то разговаривает, в дверь стучат, Мамочка говорит: «Войдите». Входит мужчина в пальто, говорит: «Здравствуйте, у меня посылка от Георгия Львовича», — и кладёт что-то на стол. Георгий Львович — это наш Папа, а «посылку» я никогда не видела! Мамочка о чём-то разговаривает с мужчиной, я не слушаю, о чём они говорят, потому что я смотрю на посылку и думаю: что это такое? Наверное, интересное?
Мужчина сидит за столом, пьёт чай с каплями, я слышу: «скромный ужин» — это Мамочка говорит. Почему «скромный», думаю я и удивляюсь. «Скромный» это тот, кто сидит и молчит. А мы все «нескромные», мы все разговариваем и смеёмся. Мамочка раскрывает «посылку». Я вижу большую металлическую коробку. Мамочка всё говорит и говорит с мужчиной и снимает с коробки крышку. Ей трудно, и она снимает её долго, а я уже почти не могу терпеть — ну что же это такое, «посылка»?! Мамочка открыла крышку. Бабушка охнула и говорит: