- Ты и так слишком много обо мне знаешь. Ник не обратил внимания на запальчивые нотки в ее голосе.
- Ты училась в школе вместе с пятой его жертвой Анник Делауссе-Жерар. Вы были подругами?
- Да, мы дружили, - подтвердила Анни.
Она взяла свою тарелку, отнесла в раковину и осталась там стоять, глядя в окно. Ночь окружила дом со всех сторон. Во дворе у Фуркейда свет не горел. Так и должно было быть, ведь Фуркейд сам был частью тьмы.
- В детстве мы были закадычными подружками, - начала Анни. - Родители называли нас Две Анни. Но потом мы выросли, у нас оказались разные компании. Я случайно встретила ее на улице примерно за месяц до трагедии. Она работала официанткой в баре. В тот момент Анник как раз ждала развода. Я пригласила ее съездить со мной в выходные в Лафайетт, но мы так никуда и не поехали. Я думаю, что на самом деле мне этого не слишком хотелось. У нас оказалось не так уж много общего. Потом сообщили о ее убийстве... Потом похороны...
Ник рассматривал ее отражение в окне.
- Почему тебя это так задело, если вы мало общались?
- Не знаю.
- Нет, знаешь.
Анни помолчала какое-то мгновение. Ник не торопил ее. Ответ лежал на поверхности, Анни просто не хотела отвечать.
- Когда-то мы были как две половины одной монеты, - неохотно сказала она. - Поворот монеты, игра судьбы...
- На ее месте могла оказаться ты.
- Конечно, почему нет? Понимаешь, когда ты читаешь в газете об убийстве, ты жалеешь жертву, потом переворачиваешь страницу и продолжаешь читать. Но совсем другое дело, когда ты знаешь погибшего. С неделю газеты много писали о ней, a потом Анник стала просто жертвой номер пять, и заголовки уже кричали о другом. Я видела, что стало потом с ее семьей, с ее друзьями...
Ник встал и тоже отнес свою тарелку в раковину.
- Маска, которую ты носишь, - серьезно сказал он, - те усилия, что ты тратишь, чтобы спрятать истинное лицо под хорошими манерами и чувством юмора. Это всего лишь напрасная трата сил.
Анни покачала головой:
- Это называется быть личностью. Тебе когда-нибудь придется тоже попробовать. Держу пари, что тебе станет легче жить.
Анни ответила прежде, чем поняла, что хотел сказать Фуркейд. Значит, он сам живет, отбросив все покровы с души. Его потребности, его мысли и чувства обнажены и выставлены наружу. Анни никогда не сочла бы его человеком уязвимым, да он и сам себя таким не считал.
- Напрасная трата времени, - повторил Фуркейд и отвернулся. - Нам надо работать. Давай займемся делом.
Ник переоборудовал чердак в кабинет. Кровать, стоявшая в дальнем углу, выглядела так, словно о ней вспомнили в последнюю минуту, уступив необходимости хоть иногда спать. Строгая комната с тяжелой деревянной мебелью, в которой царили чистота и порядок. Полки были полны книг, расставленных в алфавитном порядке. Криминология, философия, психология, религия. Все, что угодно, от отклонений в поведении до тайн дзэн-буддизма.