Перед мысленным взором Анни сразу предстала ее квартира - стол на кухне завален вырезками и материалами по делу Бишон, простыни на кровати сбились после бурной ночи. Она почувствовала себя легкодоступной женщиной, шлюхой...
- Нет, - Анни схватила Эй-Джея за руку, - мне нужно остыть. Давай посидим в лодке.
Эй-Джей неохотно последовал за ней, остановившись на минуту, чтобы рассмотреть коробочку для чаевых, установленную Сэмом у самой ограды - белый деревянный ящичек со стеклянным окошком впереди и с головой аллигатора длиной в фут над верхним отверстием. Крокодил жадно разевал пасть, прося денег. Надпись на двух языках, сделанная от руки, гласила: "Спасибо за чаевые!"
- Помнишь те времена, когда дядя Сэм делал вид, что этот аллигатор откусил ему палец, пугал нас, ребятишек, а мы визжали от страха?
Анни улыбнулась:
- А все потому, что твой двоюродный брат Сонни попытался стащить из ящика доллар.
- И тогда за дело взялся старый Бенуа, у которого на самом деле половины пальцев не хватало. Сонни чуть не описался.
Эй-Джей опустился на скамью рядом с Анни и потянулся, чтобы взять ее за руку.
- У нас так много хороших воспоминаний, - негромко сказал он. - Так почему ты гонишь меня сейчас, Анни? В чем дело? Ты все еще сердишься на меня из-за дела Фуркейда?
- Я на тебя не сержусь.
- Тогда что? Мы отлично ладили, и вдруг ты не желаешь меня видеть, не хочешь со мной разговаривать. Что...
- Что ты имеешь в виду, говоря "мы отлично ладили"?
- Ну, ты сама знаешь... - Эй-Джей еще боролся, не понимая, что именно он сказал невпопад. Он пожал плечами. - Я думал...
- Что ты думал? Что последнюю сотню раз, когда я говорила тебе, что мы только друзья, я лгала?
- Да ладно тебе, - Эй-Джей нахмурился. - Ты же знаешь, что между нами нечто большее...
Анни вскочила на ноги, сердито глядя на него.
- Почему ты не понимаешь слова "нет"?
- Разумеется, я его понимаю. Я просто не вижу, какое отношение это имеет к нам.
- Господи, - тяжело вздохнула Анни, покачивая головой. - Ты такой же, как Ренар.
- Ты хочешь сказать, что я тебя преследую?
- Я говорю лишь о том, что Памела восемь раз говорила ему "нет", а он все равно слышал только то, что хотел услышать. В чем же между вами разница?
- Ну, для начала, меня не обвиняют в убийстве.
- Не умничай. Я говорю серьезно, Эй-Джей. Я все время пытаюсь объяснить тебе, что ты хочешь получить от меня то, чего я тебе дать не могу! Куда уж яснее?!
Эй-Джей отвернулся, словно она его ударила, по скулам заходили желваки.
- Да, полагаю, ты выразилась предельно ясно.