Ладу вдруг покинул боевой задор. От удивления она даже перешла на вполне нормальный тон:
– Тетя, но ведь тебе понравился Николай. Что за фигня – сын убийцы? А я чья дочь, по-твоему?
– Не смей! – крикнула тетка таким страшным голосом, что Лада попятилась. – Ты называешь убийцей своего отца, человека, свершившего праведную месть?! Ставишь его на одну доску с фашистом Мартовым? Да кто ты есть после этого?!
– Ты так, тетя?! – теряя голову от обиды, снова завизжала Лада. – А ты, случайно, ничего не забыла? Да если бы ты тогда позвала родителей к себе в Питер или хотя бы прислала им немного денег, мама была бы сейчас жива, понимаешь?!
Тетка вдруг уронила руки. Ее громоздкая фигура странно закачалась, задевая косяки. Лицо сделалось белым, черты его почти стерлись.
– Что такое? – настороженно спросила Лада. – С сердцем плохо? Или снова какое-нибудь представление?
Тетка зашевелила губами, из них вырвался какой-то шипящий звук.
– Что? – спросила Лада.
– Убирайся! – повторила тетка. – Чтобы духу твоего здесь не было! Дрянь!
– Я и сама уже уходила, можешь не беспокоиться, – усмехнулась Лада и, сжавшись в комочек, с брезгливым выражением лица протиснулась мимо большого, бессильно прильнувшего к косяку теткиного тела.
Только на улице она осознала, что в пылу разборок выскочила из гостиницы без сумки, так и оставшейся лежать на диване, и в домашних шлепках на босу ногу. Но не это теперь волновало ее. Стало ясно, что тетка никогда ее не любила, просто хотела выглядеть добренькой в глазах знакомых. Теперь даже вспоминать о ней Ладе было противно. Она не сомневалась, что никогда больше не вернется домой.
Она вдруг заметила, что почти бегом несется в неопределенном направлении. Остановилась, перевела дух. И зашагала в сторону сквера, где ее должен был ждать Николай.
В пылу переживаний она даже не думала о том, что сейчас еще слишком раннее утро, не время для свиданий. Все мысли были только об одном: «Если Коля ждет меня – больше ничего не имеет значения. Я забуду предательство тетки и братьев, начну новую жизнь без них. Может, мы уедем в Москву, снимем там квартиру. А потом я разыщу своего отца – отец все поймет, он не станет называть меня предательницей!»
Она вошла в сквер, привстала на носочки и взволнованно закрутила головой. Николай был уже там. Он сразу встал со скамейки и без улыбки пошел навстречу девушке. А она в тот миг была так счастлива, что даже не заметила, какое у него напряженное лицо.
– Коля, а меня выгнали из дома! – закричала она еще издалека, радостно улыбаясь.
Он подошел к ней почти вплотную, его лицо исказилось, губы сжались в одну линию.