Вопрос остался: «Они?» Убийца Хельги Бланхард и ее сына все еще не пойман. Скажите, пожалуйста, это они?
— Когда ответ на этот вопрос узнают, наша цена понизится, — заявил один из братьев Уолден известному немецкому искусствоведу.
И рожи Губертуса и Арнольдуса все так же упруги и розовы, щеки выпирают, как румяные гематомы, а в глазах горят остатки прошлых оргий.
Сейчас они заканчивают прихорашиваться и переходят в руки небывалой команды спецагентов.
— Таково искусство, госпожа Шиммель. То есть Искусство с большой буквы… Это не я прошу, это просит Искусство, и вы обязаны его удовлетворить. — Губертус подмигнул брату, но Арнольдус слушал музыку через наушники и не смотрел в его сторону. — Да, с платиновыми волосами… Меня не волнует, что вам очень трудно найти его на эту ночь… Мы хотим, чтоб он был с платиновыми волосами, госпожа Шиммель, не спорьте, идиотка… Фрр, фссс, пшшш, фрфрфрупруууул… Как жаль, госпожа Шиммель, помехи на линии, я кладу трубку… — Язык Губертуса появлялся и исчезал между крохотными губами с быстротой и грацией ящерицы. — Шшш, пшш… Госпожа Шиммель, вас не слышно!.. Надеюсь, вы пришлете платинового блондина. В противном случае приходите вы сама… Можете надеть пальто, но внизу чтобы ничего не было… Пшшш… Я кладу трубку! Ауф видерзеен!
— С кем ты разговаривал? — спросил Арнольдус, уменьшив громкость музыки в наушниках.
— С этой идиоткой Шиммель. Всегда у нее какие-нибудь отмазки.
— Надо бы пожаловаться господину Бенуа. Пусть выставят ее на улицу.
— Пусть заставят побираться на углу.
— Пусть отдадут в проститутки.
— Пусть посадят на цепь, наденут ошейник, сделают укол против бешенства и подарят нам.
— Нет, я не хочу суку. Не люблю подтирать какашки. Слушай, Губертус.
— Да, Арнольдус.
— Как думаешь, мы счастливы?
На минуту оба брата уставились в темный потолок фургона, по которому проносилась мерцающая круговая панорама мюнхенской ночи.
— Трудно сказать, — произнес Губертус. — Вечность — великая трагедия.
— Да, и еще и никогда не кончается.
— Поэтому-то она великая трагедия и есть, — заключил Губертус.
Дрожащие зеркальные стекла гостиницы «Вундербар» отразились на корпусе фургона, остановившегося перед входом в отель. Четыре охранника стали в стратегическую позицию. Зальцер, начальник эскорта, подал знак, и один из его людей просунул голову в открытую заднюю дверь и что-то сказал. Губертус Уолден церемонно выложил свое тело на тротуар перед коридором из швейцаров в галунах. Арнольдус зацепился пиджаком за ручку двери. Он сильно дернул и порвал карман. Плевать. У него около сотни пиджаков от одного портного, а кроме того, он может носить пиджаки брата.