— Ты обиделся из-за моего вопроса? — обеспокоилась она.
Он заговорил с заметным усилием, словно предмет разговора был ему неприятен, но и избежать его он не мог.
— Нет. Просто я немного рассердился… Но не на тебя, а на Юстуса. Все как всегда. Я говорил тебе, что у него очень необычный характер. Я, конечно, хорошо его знаю, но иногда мне очень тяжело его выдержать…
— Давно вы работаете вместе?
— Три года. Он хороший художник, я многому у него научился… — Он отвел глаза на полдень за окном. В профиль его лицо тоже казалось Кларе очень симпатичным. — Но нужно делать все, что он говорит. Все. — Он обернулся к ней, будто эти последние слова касались больше ее, чем его. — Он тут начальник, — добавил он.
— Он твой начальник.
— И твой, не забывай об этом.
Клара была немного озадачена, но кивнула. Как понимать эту последнюю фразу? Это предупреждение? Совет? Она вспомнила тот странный осмотр, которому Уль подверг ее накануне. Когда Герардо говорил о том, что нужно делать «все», что прикажет Уль, имел ли он в виду только живопись?
Она закончила есть хлеб с отрубями и взяла блестящими розовыми пальцами виноградинку. Окно кухни с приподнятыми занавесками напомнило ей о ночном происшествии. Она решила рассказать о нем Герардо, чтобы сменить тему.
— Слушай, я тут хотела…
Она замолчала и выплюнула виноградные косточки. Герардо вопросительно глядел на нее.
— Да?
— Да ну, глупости.
— Ничего, говори.
Сейчас на его лице был написан искренний интерес. Облокотившись о стол, он склонился в ее сторону. Кларе понравилось его серьезное, чуть ли не озабоченное выражение, и она решила ничего не скрывать.
— Ночью кто-то ходил вокруг дома. Когда зазвонил таймер, я видела, как он заглядывал в окно спальни. Но он сразу исчез.
Герардо пристально смотрел на нее.
— Не шути.
— Честно. Я до смерти испугалась. Подошла к окну, но никого не увидела. Но я уверена, что мне не приснилось…
— Странно… — Герардо погладил усы и мочку уха — Клара уже замечала за ним этот жест. — Соседей поблизости нет, здесь только другие домики Фонда.
— Но я уверена, что слышала шаги под окном.
— И выглянула и никого не увидела?
— Ага.
Молодой художник, казалось, задумался. Он играл крошками от пиццы. Рубашка приоткрывала татуировку на верхней части его левого бицепса.
— Знаешь, может, это кто-нибудь из охраны? Иногда они обходят участки, чтобы проверить, все ли в порядке с полотнами… Да, это точно кто-то из охраны.
— На других участках тоже полотна?
— Конечно, дружочек. У нас аншлаг. Много полотен и много работы.
Предположение, что это был охранник, успокоило Клару и вовсе не показалось ей невероятным. Она собиралась задать еще вопрос, но тут между ними и светом возникла тень. В кухню вошел Уль. Клара поняла, что что-то случилось, чуть ли не до того, как взглянула на него. Художник смотрел на нее с недовольной миной и что-то возмущенно бормотал по-голландски.