Она хотела заманить Рока в ловушку, чтобы он был вынужден признать свой маскарад с переодеванием в Эйдана Конли. Чтобы признал, что может быть, он и мог одурачить некоторых женщин какое — то время, может, большинство женщин большую часть времени, но не всех. И уж конечно, не ее.
Элизабет представила его сидящим в этом кресле, с дурацким пледом на коленях, притворяющимся больным, безумным, бессильным…
Прекрасно, она нашла превосходный способ мести!
Она сняла резинку и встряхнула волосами, чтобы они спускались по спине естественной волной. Расстегнула кнопки на блузке, завязав ее небрежным узлом под грудью и оголив живот. Как можно выше закатала шорты, показывая ноги во всей красе. И последний штрих — пылесос.
Десять минут спустя она стучалась в дверь кабинета.
— Да?
Когда слабый голос достиг ее слуха, Элизабет триумфально улыбнулась.
Чертополох нам слаще и милей
Растленных роз, отравленных лилей
[1]— Могу я заняться уборкой, сэр? — медовым голосом, скрывающим яд, спросила Элизабет.
— Войдите.
Элизабет облизнула губы, приоткрыла их, постаравшись принять как можно более сексуальный вид, и вплыла в комнату.
— Я бы хотела пройтись здесь пылесосом.
Из зарослей бороды послышался придушенный всхлип, который встревожил бы ее, если бы она не знала, что человек в кресле обладает прекрасным здоровьем. Элизабет прикусила губу, чтобы скрыть торжествующую улыбку. Скоро она отплатит ему, и вдвойне! Он даже забыл почесываться, как делал всегда.
Изогнувшись самым соблазнительным образом, она включила пылесос, постаравшись, чтобы предполагаемый инвалид мог прекрасно разглядеть все интересующие его детали. Сзади раздалось придушенное бульканье. Она принялась водить пылесосом по полу, принимая волнующие позы.
А теперь получи это! Элизабет подвинула пылесос поближе к его креслу, энергично орудуя щеткой, так что края блузки разошлись, открывая кружевной бюстгальтер. И заключительный аккорд: надев маленькую щетку на трубу пылесоса, она наклонилась над письменным столом, так, чтобы он прекрасно разглядел потрясающие округлости ее груди.
— Извините меня, я быстро — пообещала она, водя щеткой по поверхности стола. В завершении она сбросила бы плед с его колен, разоблачив его притворное бессилие, и, наконец, сорвала бы его маскировку, чтобы унизить его до конца.
Раз…два…три…
Прочь плед. А! Вот он, монумент Вашингтона[2].
Прочь маскировку.
Элизабет закричала, двигатель пылесоса замолчал.
И внезапная тишина. Пугающая невыносимая тишина.
— Ну, ну, Элизабет…
Она обернулась и столкнулась взглядом с Роком. Между пальцев у него свисал шнур от пылесоса. Рок посмотрел на нее, на мнимого импотента…