— сказал он.
— Ты шпионишь за людьми, не говоря мне? — Спросила я.
— Конечно, — сказал он.
— Разве ты не должен был сначала это обсудить со мной?
— Почему?
Я посмотрела на Холода.
— Ты можешь объяснить ему, почему я должна знать о подобных вещах?
— Я думаю, что он рассматривает тебя как многих членов королевской
семьи, которых нужно оберегать, — сказал Холод.
— Что это значит? — Спросила я.
— Вероятный конфликт между монархами, — сказал он.
— Ты воспринимаешь Гилду как такого же монарха? — Спросила я.
— Она видит себя таковой, — сказал Дойл. — Всегда лучше позволить мелким
королям носить свои короны, пока нам не нужна корона и голова, на
которой она надета.
— Сейчас двадцать первый век, Дойл. Ты не можешь управлять нашей
жизнью, словно это десятый век.
— Я видел твои программы новостей и читал книги по современным
правительствам, Мерри. Эти вещи не так уж изменились. Они стали
только более засекреченными.
Я хотела спросить его, как он узнал об этом. Я хотела спросить его, знал
ли правительственные тайны, которые заставили бы меня сомневаться в
нашем правительстве, и в своей стране. Но я не стала спрашивать. С одной
стороны, я не была уверена, что он сказал бы мне правду, если бы был
уверен, что это расстроит меня. С другой стороны, массового убийства
было вполне достаточно для одного дня. Я отправила Холода звонить
домой, предупредить наших фей-крошек держаться ближе к дому, и
опасаться незнакомцев, потому что единственное, в чем я была уверена,
что этим убийцей не был один из нас. Кроме того, у меня не было других
идей. Я смогу поволноваться по поводу шпионов и правительства в
другой день, когда перед моими глазами больше не будет возникать
картина убийства фей-крошек.
Мы ехали в магазин чая Фэеля. И Дойл был прав — магазин был не по
дороге к пляжу, где нас все ждут. Он размещался в той части города,
который когда-то был черным кварталом, но который по решению
муниципалитета заселили яппи, постепенно там стали селиться и
фейри, привнося в это место волшебство. Тогда оно стало
достопримечательностью и местом для тусовок подростков и студентов
колледжей. Молодёжь всегда тянулась к фейри. Поэтому в течение многих
столетий люди старались скрыть от нас своих детей, чтобы мы не
забирали самых лучших, ярких и творческих из них. Нам нравятся
художники.
Дойл, как обычно, мертвой хваткой вцепился в дверь и приборную
панель. Он всегда так ездил на переднем сидении. Холод боялся
автомобиля и лос-анджелесского движения меньше, но Дойл настоял,
чтобы именно он, как капитан, был рядом со мной. Это был для него