Луиза знала, что сам он не слишком верил в предложенную формулу. У нее были все основания тоже не слишком верить совершенно неизвестной технологии. Но где-то в глубине души Луиза все же упрямо, слепо надеялась на нее и хотела в нее верить. Однако жизнь вынуждала ее быть реалисткой, практичной женщиной, которой не до прекраснодушных мечтаний. Она изменила им. А ведь много лет назад эти мечты о будущем дали ей силы бороться за свое место в жизни, когда ей, казалось, уже не на что надеяться.
Луиза перекрыла душ, обвернулась полотенцем и, не успев еще как следует вытереться, босиком прошла в спальню. Сердце ее стало биться ровнее, возбуждение ослабло. Она открыла ящик с бельем.
Спальня Луизы, в общем, мало чем отличалась от комнаты любой другой женщины, которая так же, как она, любила легкие ткани пастельных тонов. В ее платяном шкафу висело на выбор множество шелковых блузок, имевших одну непременную общую деталь: все они застегивались до самого подбородка. В спальне не было ни одного зеркала…
Луиза выбрала блузку бледно-розового цвета и машинально натянула ее на себя. Застегивая пуговицы, она старалась не касаться пальцами собственной кожи. После того страшного пожара на теле ее остались безобразные рубцы. Они покрывали всю правую половину ее тела, доходя вверху до самой шеи. Дважды Луиза решалась на пластические операции. Теперь кожа ее в этих местах стала глаже, чем на остальных частях тела. Но на шее образовалось нечто вроде клейма, похожего на шрам от пореза ножом… А вся правая сторона туловища там, где расположены ребра, была красного цвета, неестественно гладкая и… отталкивающая.
Только одному мужчине довелось увидеть ее шрамы. Этого оказалось достаточно, больше о них никто не узнал. Луиза быстрым, привычным движением проверила, застегнута ли верхняя пуговица на блузке. Затем надела юбку из набивной ткани с узорами и сандалии. Открыв дверцу стенного шкафа, она достала с верхней полки шкатулку, покрытую эмалью и отделанную внутри бархатом. Это была память о ее матери. В шкатулке лежали черные жемчужины, подаренные ей Грэгом.
Два ее собственных эксперимента с жемчужницами на протяжении последних трех лет закончились неудачей. Однажды, когда Луизе стало совсем грустно, она вынула из шкатулки жемчуг Грэга, чтобы взглянуть на него. Но это могло служить ей только утешением. В действительности Луиза никак не связывала проект Грэгори Коплина со своими реальными проблемами. Эта красота рождала надежду. И только.
В ее руке снова лежали прекрасные гладкие жемчужины. Они были неописуемо красивы. И действительно существовали. Почему же она не могла хоть чуточку поверить в то, что формула Грэгори может дать реальный результат?