И ей не хотелось любить мужчину, которого звали Грэгори Коплин.
— Луиза? Тебе холодно?
Она отрицательно покачала головой. Грэг тем не менее направил струю воздуха выше, к потолку.
— Я могу попросить плед, — сказал он.
Но Луиза снова покачала головой. Она чувствовала себя утомленной. Да, ей плохо, но одеяло тут помочь не могло. Не было способа избавиться от ужасных рубцов на ее теле, скрытых под блузкой. Без изъяна только его жемчужины, а ей это не дано.
Она не сердилась на него за то, что он сорвал у нее поцелуй в аэропорту. Как она могла сердиться? Грэг был не из тех мужчин, которые берут от жизни то, чего хотят. А она постоянно его поощряла. Всякий раз когда он ее касался, она тут же давала ему доказательство, что он желанен. Так что все это было неизбежно в силу ее отношения к нему. Она его желала.
Она попала в глубокую черную яму, которую сама же для себя вырыла. В этой яме не было лестниц или запасных выходов, да и крутые стены ее не позволяли выбраться наверх. Все это она знала с самого начала, просто ей никогда не приходило в голову, что любовь, какой бы незначительной она ни казалась сначала, имеет порой непреодолимую силу.
Луиза взглянула на Грэгори, сидевшего рядом с закрытыми глазами.
— Мне сломали нос, когда мне исполнилось семь лет, — сказала он, не открывая глаз. — Кажется, тебя это заинтересовало?
— Меня вовсе не интересует твой нос… Мне хотелось бы знать, отчего это сегодня утром у Тэда болела голова.
— А почему ты думаешь, что я имею к этому отношение?
— Он подошел к тебе и разговаривал с тобой. Ты понять не можешь, какой это прогресс для Тэда. Он очень замкнут, у него нет друзей, и он никому не доверяет.
Затем она добавила как бы между прочим:
— Ты выяснил то, что тебе хотелось?
Грэгори приоткрыл один глаз.
— Он рассказал мне о своей жизни, с начала до конца. Но о тебе — ничего.
Хотя он о ней спрашивал.
— Тэд не мог рассказать тебе обо мне что-либо существенное, — негромко заметила Луиза. — Мы с тобой похожи, Грэг. Свои собственные секреты мы держим при себе.
— Только так, в конечном счете, можно защититься от превратностей окружающего мира.
— Да.
Грэгори рассказал ей историю своей жизни: к тому времени, когда он родился, его родители были уже в разводе. Мать умерла в молодом возрасте. Отцу он был не нужен. Он едва научился ходить, когда его взял к себе на воспитание дед со стороны матери, живший недалеко от Сан-Франциско. Этот человек воевал против японцев во время второй мировой войны и потерял при этом руку. Он ненавидел все связанное с Японией. И он не желал иметь внука, который наполовину был японцем.