— Что ж, — сказала она внезапно охрипшим голосом, — давайте вернемся через кипарисовую рощу.
Какое-то мгновение он молчал, и, подняв глаза, девушка встретилась с его непроницаемым огненным взглядом.
— Так значит вы, все-таки, не устали? — Он явно вкладывал в эти слова особый смысл, но какой именно, Джейн не поняла.
— Ночной воздух освежил меня, и я немного взбодрилась. — Она улыбнулась ему, все еще удивляясь тому странному, полуреальному состоянию, в котором находилась, и перемене, произошедшей в ее спутнике. Мысль о том, что его враждебность исчезла (ведь это же он предложил ей прогуляться!), наполняла все ее существо неизъяснимым счастьем. Она словно парила среди звезд и вовсе не хотела вновь ощутить под ногами скучную, прозаичную землю.
— Тогда пойдем в рощу. — Никаких эмоций, просто холодная констатация факта, но Джейн радовалась и этому. Теперь-то ей было совершенно ясно, что былая сухость и натянутость их отношений страшно отравляла ей жизнь, и лишь гордость мешала признать это.
Вскоре огни и люди остались далеко внизу. Среди росших здесь в изобилии кипарисов то и дело попадались обломки колонн, мраморных плит и постаментов, полускрытых буйной растительностью. Ветерок улегся, и воздух в роще словно застыл.
— Как здесь тихо! — сказала Джейн, невольно переходя на шепот. Николас мягко рассмеялся, и она снова отметила про себя произошедшую в нем перемену.
Он остановился, глядя на Акрополь, будто зависший над ними в розоватом сиянии. Джейн подошла к нему и тоже подняла голову, прослеживая направление его взгляда.
Через минуту он медленно повернулся к ней. Ее щеки пылали, глаза таинственно сверкали под сенью длинных ресниц…
— Вы… очень… красивы…
У нее перехватило дыхание, голова закружилась, и, захваченная тем странным магнетизмом, что излучала, казалось, каждая клеточка его тела, она застыла, не в силах сдвинуться с места. В следующее мгновение она была уже в его объятиях, и ее губы безвольно отвечали на властное прикосновение его губ. О, теперь она понимала, чего не хватало в их отношениях со Стюартом! Они были хорошими друзьями, жили общими интересами, отлично понимали друг друга, но… не любили. А тот эмоциональный взрыв, почти шок, испытанный ею, когда она впервые увидела Николаса, стал предвестником настоящей любви!..
Между тем Николас мягко отстранил ее от себя и ласково улыбнулся. Его лицо смягчилось, черты утратили былую резкость, и только глаза смотрели по-прежнему холодно и прямо. «Наверное, что-то надо сказать, — подумала вдруг она. — Но что? Заговорить первой или дождаться, пока это сделает он? О, я знаю, прежде всего надо признаться, что я не замужем, а потом…»