Спустя примерно четверть часа они втроем – Гайдуков брел впереди – возвращались через калитку в ограде на базу, которую им уже вскоре, этим же вечером, предстояло всем покинуть.
Леон был немного сердит из-за того, что приходилось покидать такое неплохое местечко. Но он получил известие от Лемминга, что эти болваны из «Славутича» упустили девчонку – ее нынешнее местонахождение остается неизвестным. В этой ситуации он не мог более рисковать: следовало – как и было оговорено на случай возникновения непредвиденных сложностей – перебраться на запасную базу, которая находилась километрах в тридцати отсюда, тоже в довольно укромном местечке, на бывшем хуторе.
Они уже подходили к зданию сельской школы, когда Леон объявил свою волю:
– Гайдуков, поедешь с нами. И не вздумай «косить» или тем паче пытаться оставить нас без своей компании! Я хочу, чтобы ты знал кое о чем… Во-первых, у нас в заложниках… твоя женщина. Да, да, Оксана Палей!
Гайдуков буквально помертвел.
– Не трогайте ее… ну что ж вы за люди?!
– Не тронем, – Леон криво усмехнулся. – Но с условием, что ты будешь слушаться моих команд… Ну а во-вторых, если ты, Гайдуков, выкинешь какой-нибудь фортель, то… То в этом разе также серьезно пострадают твой брат Юрий и его проживающая в Киеве семья.
Глава 17
ПОШЛА МОРОКА ПРО КОВАРНЫЙ ЗАРУБЕЖ
Владимир Николаевич С. взял дело о «ЧП в Мозжинке» под личный контроль. Это означало, что Акинфеев теперь – в рамках этого конкретного дела – как глава созданной еще в четверг Особой оперативно-следственной группы был подотчетен лишь директору ФСБ и самому С. как главному куратору российских спецслужб, истинно «государеву оку». Что касается генерал-майора Шувалова, то он и прежде, занимая пост одного из первых замов главы Национального антитеррористического центра, находился также в прямом подчинении у С.
В выходной воскресный день, когда все нормальные люди находились за пределами томящейся июльским пеклом столицы – ну или хотя бы отдыхали в тени или сидели по горло в каком-нибудь водоеме, – несколько десятков спецслужбистов из разных ведомств, привлеченных к работе над этим делом, отрабатывали свой хлеб в буквальном смысле в «поте лица своего»…
С. вызвал к себе Акинфеева на три часа пополудни – с докладом. Шувалова вызывать не пришлось: он весь воскресный день находился здесь же, в здании на Старой площади, в подземной части которого круглосуточно функционирует «малый» Ситуационный центр, формально приписанный к аппарату Совбеза РФ.
С., что с ним случалось крайне редко, заметно нервничал. Человек, который не очень хорошо знает Владимира Николаевича, вряд ли бы так подумал. Но Шувалов знал своего старшего по возрасту коллегу лет уже примерно семь и потому умел даже по мелким деталькам и отдельным репликам различать, когда тот доволен тем, как складываются у них дела, а когда он, наоборот, чем-то встревожен или сильно недоволен.