Смышляев положил вещи в багажник. Уселись в машину: Александр за руль, Бычков в кресле пассажира.
Пристегнулись сразу ремнями как законопослушные граждане.
«Мерс» покатил на выезд со двора – до нового белгородского моста отсюда рукой подать…
Бычков зацепил глазами двухаршинный плакат, занимавший часть торца жилого здания, мимо которого они выезжали со двора на проспект. На нем было написано крупными буквами: МАТ – НЕ НАШ ФОРМАТ. Он усмехнулся: его забавляли такие вот «наивные» попытки местных властей бороться за общественную нравственность…
Возможно, именно этот чудной плакат отвлек его от мотоциклиста в черном шлеме. Который – невесть откуда взявшись – стал обходить на своем мощном двухколесном агрегате мерсовский джип именно с той стороны, где в кресле пассажира сидел Валентин Бычков.
Сверху, по крыше «мерса», как будто кто-то стукнул… ну или что-то бросили… Мотоциклист унесся, выжав ручку газа на максимум…
– Что это было? – то ли сказал, то ли подумал Бычков. – Саня?!
…Взрыв был такой силы, что джип разорвало практически на две части. От крыши не осталось и следа… Водителя – уже мертвого – вырезали из искореженного, оплавленного салона…
Что же до Бычкова, то ему взрывом оторвало голову, а его тело – уже обезглавленное – выбросило из машины на проезжую часть…
Глава 20
ГУМАНОИДЫ: ЗЕЛЕНЫЕ И ОПАСНЫЕ
Оксана провела субботний вечер и весь воскресный день у Луки. К счастью, сам художник, прихватив с собой девицу, вскоре после ее возвращения куда-то уехал, оставив Палей наедине со своим неврозом, со своими навязчивыми страхами…
Она понимала, что домой ей ехать нельзя, что ее розыски вряд ли прекратились.
Картины, надо сказать, ей рисовались самые мрачные.
После того как ее едва не отловили в кафе-мороженом, Оксане было так страшно, что просто жуть. Обращаться за помощью и советом к Гайдукову-старшему она более не решалась – хватит, обожглась. Несколько раз у нее возникала в голове мысль самой отправиться в органы и рассказать о том, что некие люди ее преследуют и что опасность также нависла – как она предполагает – и над головой ее жениха Андрея Гайдукова.
Но куда, в какие именно органы ей следует податься по такому вот щепетильному вопросу?
В райотдел милиции по месту жительства? В прокуратуру? В Управление СБУ по Киеву и области? Но поверят ли ей? Не поднимут ли на смех? И не просочится ли затем информация о ее визите в то или иное учреждение к тем, кто и без того устроил на нее форменную охоту? Не нанесет ли этот визит ущерб ее жениху?
Да и что она скажет, даже если решится сделать «заяву»?