— Здорово, что ты опять шутишь! — обрадовалась я. — Я так боялась, что ты потеряешь рассудок. Моник ведь пока…
— Да этой наркоманке нечего терять! Неужели ты не поняла, что она наркоманка? Да, и нечего смотреть на меня так! Если бы я знал! Наркоманка! Она наверняка и меня чем-нибудь опаивала! И тебя! Помнишь, как ты заснула в машине?
— Салют! — В палату заглянул Люк и протиснулся боком.
При падении он сломал плечо, пару ребер и вывихнул колено. Колено вправили, на плечо наложили гипс, на ребра — тугую повязку, а также зашили, заклеили пластырем или просто замазали йодом остальные мелкие повреждения и травмы.
— Ого! — Люк подмигнул. — Оклемался, братец?
— Простите? Вы кто, мсье?
— Дюлен. — Люк протянул левую руку, потому что правая была в гипсе. — «Дюлен и сын. Торговля недвижимостью», Париж, рю Пайен, семнадцать.
— Мы ничего не продаем, мсье! — отреагировал мой брат, не обращая внимания на протянутую руку.
— Это же Люк, Ален, — вмешалась я. — Ты его не помнишь? Он вытащил тебя из башни.
— Н-да? — с сомнением произнес мой брат.
Тут явилась запыхавшаяся Люси и терпеливой сиделкой угнездилась на стуле возле его изголовья.
— Как ты, дорогой? — Голос толстухи состоял из сплошного сострадания. — Я заварила для тебя целый термос шиповника.
— Как ты могла?! — возмутился «дорогой». — Неужели ты не видела, что за особа эта Моник? Почему ты не предостерегла меня? Почему бросила один на один с наркоманкой? Ты! Мудрая взрослая женщина! Как ты могла меня бросить?
— Я… Тебя?.. Наркоманка… — залепетала «мудрая женщина».
— А кто же? Разве нормальному человеку придет в голову лезть на башню в грозу, ночью? Естественно, она чем-то подпаивала меня. — Брат с недоверием покосился на термос.
— Милый, это шиповник! Ты же так его любишь! Успокойся, дорогой. Мы опять вместе. Я больше никогда тебя не брошу. Ну? Все хорошо? — Она нежно погладила его по пухлой щеке. — Я тебе обещаю. Отныне все у нас будет хорошо!
— Хотелось бы… А ты случайно не догадалась плеснуть в шиповник коньячку?
— Догадалась, — томно проворковала Люси.
— Ты моя умница!
— Лично я совершенно не способна понять, что же такого магнетического все женщины находят в моем брате? — шепнула я Люку за дверью, оставив воссоединившихся супругов наедине.
— Меня не волнует твой брат. Поехали домой! Я соскучился. Я целую ночь провел без тебя! Я так не могу, — с мальчишеской обидой признался он и растерянно посмотрел на загипсованное правое плечо. — Откинь мне челку, вечно падает на глаза.
Конечно, он и сам мог бы сделать это левой рукой, но она была слишком занята — обнимала меня.