— Люк, тебе лучше оставаться пока в больнице. — Я с удовольствием поправила его волосы. — Ты весь перевязан, в гипсе.
— Ты будешь сверху. Тебе же нравится сверху?
— Это несерьезно, — сказала я, а потом снова повторила свое мнение уже в Бельшюте, укладывая Люка в постель.
— Ладно, как хочешь. — Он вздохнул. — Я понимаю, тебе противно смотреть на эти все бинты. Глупая история…
— Тебе очень больно? — догадалась я.
Он опять вздохнул и левой рукой зачесал свою прядь.
— Хочешь вина?
— Хочу.
— Люк, все хорошо. — Я принесла вино и бокалы, села с ним на кровати рядом. — И история вовсе не глупая, просто грустная. Но ведь все живы!
Люк лежал молча с закрытыми глазами. Наверное, сильно болят плечо и ребра, подумала я.
— Все будет хорошо, Люк. Ты скоро поправишься. — Я погладила его здоровую левую руку, но он неожиданно проворно перехватил мою и поднес к своим губам.
— Ты выйдешь за меня замуж?
— Придется, Люк. Ты ведь, похоже, единственный честный человек на свете?
— Да, — согласился он без тени улыбки. — Я тебя прошу, узнай номер банковского счета твоего брата, я постараюсь как можно скорее перевести ему наш долг. Извини, но я случайно слышал ваш разговор. Я не хочу, чтобы мы зависели от него. И принеси мне, пожалуйста, мой кейс и мобильный. Может быть, уже объявился покупатель на яхту.
— На какую яхту, Люк?
— На мою. И еще мне нужно позвонить отцу, он ведь думает, что я в Марселе. Да, я купил яхту в Марселе. Теперь ее продаю. Ой, долго объяснять, Анабель. Не морочь себе голову. Я ведь обещал заботиться о тебе? Когда? Когда твой дворецкий отдал мне фонарь.
— Ты это помнишь?
— Анабель, я серьезный человек. Я все помню.
— Значит, ты уже тогда хотел жениться на мне?
— Нет. Тогда не хотел. Я просто приехал осмотреть замок и увидел, что некому позаботиться ни о замке, ни о тебе.
— А ты случайно не собрался жениться на мне из-за замка?
— Анабель, у меня зверски болит все, а ты пристаешь с глупыми вопросами! И вообще, не будь у тебя замка, мы бы никогда не познакомились. Кстати, чем ты занимаешься? У тебя есть какие-нибудь средства к существованию?
— А ты задаешь не просто глупые, а бестактные вопросы! Я доктор орнитологии. Я изучаю пингвинов. В Антарктиде.
Люк заржал. Не засмеялся, не захохотал, а именно заржал!
— Пингвины! Пингвины! Пингвины не в голове, а в Антарктиде! — повторял он, веселясь до слез.
— Что такого смешного я сказала?
— Долго объяснять, Анабель. Не важно. Иди сюда, скорее! Поцелуй меня! — Он приподнялся на постели и прижал меня к себе здоровой рукой, охнул, видимо, я случайно задела его травмированные ребра. — Скорее, скорее, целуй меня! Нет, это просто невероятно! Пингвины в Антарктиде!