— Открой правый ящик письменного стола и возьми ключи.
Это были ключи от его новенького «бугатти». Я сразу их узнала.
— Возьми себе, Соланж. И не обижайся, это просто подарок, а не материальная компенса…
Я перебила:
— Возьму, Оливье! Возьму. Я же корыстная провинциалка.
— Вот и хорошо. — Он улыбнулся. — Скажи «спасибо» и уезжай.
— Спасибо. — Я наклонилась и поцеловала его в губы.
Он погладил меня по спине.
— В том же ящике возьми бумаги на машину. Я оформил ее на тебя. И, пожалуйста, уезжай.
— Куда?
— Куда угодно. Все забудется к осени…
Я закурила и тронула с места «бугатти». И он медленно поплыл среди оживающих виноградников.
Консидерабль как всегда оказался прав — в осаде парижских репортеров я не выдержала и недели. И сбежала — села в его «бугатти» и поехала, не очень понимая, зачем и куда. Ну, насчет «куда» проще — дорога сама вела меня в Альбуа, к маме. Наивно почти в тридцать шесть спасаться у мамы, и я могла бы отправиться в любую точку земного шара, в Ванкувер, например, где сейчас осчастливливает тамошнюю клинику великий кардиохирург доктор Дакор, мой муж…
Я швырнула сигарету в лужу.
Обрадованный таким решением ветерок принялся заботливо сдувать с меня остатки дыма. Я подбавила скорости.
Я оживу, выживу, выдержу! — твердила я себе. Как эти старые лозы, они каждый год выдерживают зиму. И я смогу!
Ветер усиливался. Я невольно прибавила скорость и почти тут же вернула рычаг назад. Мне не нужно больше торопиться! До родного Альбуа теперь километров сорок, зачем мне опять гнать и бежать? Я уже сбежала ото всех: от Бруно, от Аристида Консидерабля, от репортеров, от назойливых поклонников моей популярности во всех придорожных бистро и на всех бензоколонках.
При воспоминании о бензоколонке мне опять стало смешно. Парень, которого я попросила залить «бугатти» полный бак, вместо того чтобы приступить к делу, завопил:
— Мама! Аньес! Жерар! Полет! Дядя Тото! Смотрите, кто к нам приехал! Вы живая, Соланж Омье? Я вас за руку потрогаю, можно? У меня эта рука чистая. Ну, мама, Аньес! Скорее!
Однако на призыв «Скорее!» первой отреагировала я и нажала на газ. А ведь когда-то я мечтала о популярности…
Я ехала медленно, любовалась просторами виноградников, нюхала ветер, ехала, ехала… Прошло полчаса, час, полтора, два… Виноградники не кончались, зато вовсю мочь сигналили приборы, что бензин на исходе.
Машина встала. А облака на небе принялись темнеть, ветер подул сильнее. Я огляделась по сторонам. Небо и виноградники. Но ведь сейчас самый разгар дня. Неужели никто не ездит по этой дороге?