— Но… боже мой… Соланж… Ну честное слово, я даже не видел, как он упал! Я болтал с этим бродягой, который мочился на твой любимый розовый куст… Неужели даже ты мне не веришь?
— Марк. Я выбежала сразу же, как упал Бруно. Но никакого бродяги я не видела! Понимаешь? Не видела!
— Спасибо, что хоть не сказала об этом Жаку…
— А он меня об этом спрашивал? Думаешь, просто забыл спросить? Я так не думаю. Не нужен ему никакой свидетель!
Марк вздохнул. Я погладила его по руке.
— Марк, я хочу тебе верить. Если ты говоришь, что бродяга был у куста, значит, был. Может, я просто не обратила на него внимания. Я же, помнишь, была совершенно не в себе!
— Зато я сразу протрезвел!
— Я заметила. Идем.
Мы пошли. Через пару шагов Марк устало произнес:
— Как хочешь, но я не верю, чтобы ради славы Жак был готов перешагнуть через меня. Он же мой крестный!
— Как бы там ни было, но происшествие не утаишь: строители вернутся домой, расскажут своим близким, потянется ворох пересудов. Единственная надежда — убедить Лолу не спешить с публикацией. Пересуды и сплетни — это одно. Печатное слово — совсем другое.
— Сейчас поужинаем все вместе, пока не пришли сборщики, и поговорим. Все-таки она — добрая девочка.
Я с изумлением посмотрела на Марка.
— Она здесь после того, что наговорила Бетраву?
— Ну наговорила там чего-то сгоряча, а на самом деле…
— Марк! — перебила я. — Нет здесь ее! Ни ее, ни ужина!
Он попытался поспорить, но мы уже завернули за угол дома, и немытая посуда на столе возле летней кухни, как и темнота в самой кухне с распахнутой настежь дверью красноречиво свидетельствовали о моей правоте.
— Как же она могла бросить все так, нараспашку?..
— Ну, наверное, понадеялась на строителей.
— А они? Как же они могли вот так все уйти?!.
— Уже не важно. Разгреби на столе, а я займусь готовкой.
К приходу сборщиков мы успели кое-как сварганить им ужин. Я видела, насколько подавлен Марк, и тоже не сомневалась, что вместе с собой в город и его окрестности строители унесли отсюда крайне увлекательные повествования.
Вернувшиеся сборщики засыпали нас вопросами, потому что с виноградников они видели и «скорую», и машину шефа жандармов. Я сказала, что сейчас все им объясню.
— Я сам, — сказал Марк. — А ты бы позвонила малышке.
Я ушла в дом. Улеглась в гостиной на диване на то самое свежее белье, которое приготовила для Бруно, и набрала номер Лолы. Та сразу же сняла трубку, будто ждала моего звонка, и сквозь зубы объявила, что говорить нам с ней больше не о чем, что она мне так доверяла, считала своим самым близким человеком, своим идеалом, она была так счастлива рядом со мной, а Соланж Омье оказалась убийцей!