Вдруг моя будущая дочка толчком напомнила о себе, да так энергично, что я охнула и села на кровать. Еще один толчок, правда, заметно слабее, еще один, еще… Наконец она успокоилась, но я боялась пошевелить даже рукой.
Очень вовремя заскрипели деревянные ступени.
— Марк! Это ты?!
— Я! Встали, мои девочки? Проголодались, наверное? — Дверь приоткрылась, и он протиснулся боком, обеими руками держа поднос и внося дивный аромат свежей выпечки: круассаны благоухали на тарелке. — Бог мой! — Его голос и выражение лица изменились. — Что с тобой? Ты такая бледная!
Он поискал глазами, куда бы деть поднос. Аппетитные, необычно большие круассаны. Молоко в стеклянном кувшинчике. Прозрачный стакан. Открытая банка с джемом, из которого простодушно торчит ложка.
— Уже ничего. — Я даже улыбнулась. — Просто… просто она… — Я показала пальцем на свой живот.
— Что?! Что она? — Марк суетливо опустил поднос на кровать и присел рядом со мной.
— Говорю же, все уже прошло. Но она вела себя как-то слишком активно! Может быть, так и надо? Просто я не знаю…
— Испугалась? — Он мягко обнял меня сзади и губами коснулся моей шеи.
— Ага… — Я прижалась к нему спиной. Он был сильный и теплый и пахнул зубным эликсиром. — Зачем ты без конца полощешь зубы? Меня не раздражает твой табак. А откуда круассаны? Только не говори, что испек сам. В город смотался, пока я спала?
— Никуда я не мотался. Это Полетт для тебя испекла. И молоко тоже от ее коз. — Он потянулся одной рукой к кувшину, поднял его и стал наполнять стакан, продолжая второй обнимать меня.
— Полетт? Кто это? — Я смотрела, как белая струйка текла в стакан и молоко чуть-чуть пенилось.
— Здрасьте! Жена дядюшки Жака. Мадам Бетрав.
— Ну да, конечно… У него же есть жена… Марк поставил кувшин на поднос и протянул мне стакан с молоком.
— Пей! Теплое еще. И ешь круассаны. Только что из духовки!
— Не поняла…
— Что ты не поняла? Здесь она их испекла. Здесь. Они вместе приехали… — Он схватил круассан и откусил сразу половину. — Мм… С ума обалдеть! Ты в жизни таких не пробовала! Ешь. А то я сам все съем! — Он заглотал вторую половинку, запил молоком прямо из кувшина и принялся за следующий рогалик.
Это было так аппетитно, что я тоже начала есть.
— Вот, давно бы так, — довольно заявил он с полным ртом. — И давай все-таки позвоним твоему доктору? Хотя Полетт сказала, что это нормально, когда ребенок двигается в животе, лишь бы не слишком, чтобы вниз ножками не перевернулся и не запутался в пуповине.
— Что? Ты с ними об этом говорил?
— Да. — Он изумленно заглянул мне сбоку в лицо. Я увидела его округлившиеся глаза и смешной курносый нос. — А что такого? Я рассказал им, как ночью знакомил нашу девочку с луной и она общалась с нами.