— Тогда могу заверить тебя, моя подопечная не нуждается в твоем содействии. Я вообще сильно сомневаюсь, влюблена ли она в Вала или он в нее. Если даже Изанна верит, будто любит его, она вскоре найдет кого-нибудь другого и быстро утешится. Я не пытаюсь обуздать ее буйный нрав, поэтому она обычно сообщает мне, что у нее на уме.
— Извини, если я сую нос не в свои дела, — виновато пробормотала Рейчел.
— Твое желание как можно больше разузнать о Валантене вполне объяснимо. Насколько я понял, ты пытаешься разузнать, действительно ли Вал стремится к помолвке.
Она судорожно вздохнула.
— Это не входило в мои намерения, — пытаясь сохранить хладнокровие, ответила Рейчел.
— Ну а теперь ты знаешь, что между ним и Изанной ничего серьезного нет, и можешь больше не колебаться.
— Колебаться насчет чего? — переспросила Рейчел.
— Поощрять ли ухаживания Вала… Не сомневаюсь, врожденное чувство справедливости никогда не позволило бы тебе отбить у другой девушки ее предполагаемого жениха.
— Позволь заверить тебя, Люсьен, между нами абсолютно ничего нет и не предвидится! Тем более, что в скором времени, как только сестра родит, я уеду отсюда. Мне незачем оставлять после себя клубок запутанных отношений. И давай, наконец, прекратим этот нелепый разговор.
— Тогда, если хочешь, пойдем опять танцевать.
Они закружились в вальсе. Но волшебство вечера уже исчезло. Хотя близость партнера по-прежнему волновала Рейчел, но теперь между ней и Люсьеном возникла какая-то неловкость, некое раздражение, которое не находило выхода. Она пропустила шаг и сбилась с ритма.
— Ты устала, — заметил он и молча отвел Рейчел к столику.
Немного погодя Люсьен спросил:
— Когда ты покинешь нашу Овернь, то, позволь узнать, куда направишься?
— Думаю, сначала в Милан, во всяком случае, такими были мои первоначальные планы. Затем Рим и Париж.
Пожалуй, это была наиболее безобидная тема для разговора.
— И везде будешь просто изучать обувь?
— О нет, конечно. Нелепо проводить все время в цехах фабрик или рассматривать витрины обувных магазинов. Я люблю получать самые разнообразные впечатления. От городов, пейзажей, традиций и обычаев людей. Мечтаю, например, взобраться на развалины вашего старого фамильного замка…
— Это — когда пожелаешь, но только будь осторожна. Если возьмешь с собой Анри, лучше не лезьте на самый верх, опасно.
— Как они строили в те времена! Наверное, было невероятно трудно возводить крепости почти на остроконечных вершинах.
— Наших предков больше волновала проблема, как заметить приближение врагов и дать им отпор.
— Да, понимаю, но я не о логике, а своих эмоциональных ощущениях. Эта часть французской провинции покорила меня своей самобытностью. Здесь столько контрастов — пугающие суровостью горы и зеленые пастбища, маленькие, словно игрушечные, деревушки, приникшие к склонам, и мрачные замки на каждой вершине. Несомненно, в каждом из них обитает свой призрак.