— Но не сегодня. Ты пойдешь со мной к Кавальери и на обратном пути, возможно, наградишь меня хотя бы улыбкой.
— Ты останешься в Милане? — спросила она.
— Конечно. А что, у тебя монополия на этот город?
— Надолго?
Вал усмехнулся:
— Это всецело зависит от тебя, Рейчел.
— Тогда позволь мне сообщить: через день-другой я уезжаю отсюда.
— В неизвестном направлении? Брось, Рейчел, нечего нагнетать таинственность. Оставь это для Люсьена.
— Для Люсьена?
— Ага! Я так и думал, что его имя сразу привлечет твое внимание. Нет уж, оставим разговор о нем… Переоденься, Рейчел, мы пойдем в ресторан, и я сообщу тебе новости о семье.
Она заколебалась. Вал довольно надоедливый. Если отказаться поужинать с ним сегодня, он будет докучать завтра с просьбой вместе пообедать и опять сорвет важную для нее деловую встречу.
— Хорошо, Валантен, — согласилась Рейчел, — пойдем вместе ужинать, иначе вообще не получится: я же скоро вообще уеду отсюда.
Никогда прежде не бывала она у Кавальери, хотя и знала, что это один из самых роскошных отелей Милана, славящийся своей кухней. Рейчел предусмотрительно оделась в платье цвета фуксии, которое особенно шло ей.
— Здесь нет ни одной женщины, которая могла бы сравниться с тобой красотой, Рейчел, — прошептал Вал, приподнимая в честь девушки бокал.
— Спасибо. Твои комплименты очень хороши. Если бы ты не повторял их столь часто, можно было бы им поверить.
Однако вечер тем не менее оказался приятным. Ее жизнь в Милане протекала довольно однообразно: осматривала достопримечательности, магазины или просто пребывала в мечтах. Она ругала себя за отсутствие активности в смысле работы. Возможно, месяцы, проведенные ею в Сосновом замке, — в достатке и неге — психологически развратили ее…
Валантен, верный своему обещанию, сообщил ей много новостей. Письма Селии были довольно сдержанными и касались только ее и Хэрри.
— Бабушка неважно себя чувствует, что неудивительно в ее возрасте. К тому же она перенесла столько потрясений и трагедий в своей жизни!
— В самом деле? — удивилась Рейчел.
— Мой дедушка погиб на охоте. Его сбросила лошадь. Потом несчастье постигло моего отца — скончался десять лет назад, когда мне было четырнадцать. Затем последовал самый большой удар. Мой дядя Эдвард — с женой и двумя детьми — разбились при крушении самолета в Альпах. Так же, как и наш с Пьером старший брат Бертран, летевший вместе с ними.
— О, какой ужас! Вся семья!
— После гибели Бертрана Пьеру пришлось принять на себя управление замком и поместьем, хотя он вообще-то собирался стать юристом.
— Пьер сожалел, что пришлось изменить карьеру?