Хорошее лето! Каран так ждала его, но для нее оно обратилось в пепел. Потому что счастлива она была лишь зимой, когда рядом был Брук. Зима придет снова, но уже не вернет ей Брука.
Ближе к концу августа должен был состояться специальный фестиваль танцоров фламенко в пещере недалеко от Альбаросы, об этом Каран узнала от Бениты.
— Он у нас каждый год проходит, — сказала Бенита. — Приезжают очень хорошие танцоры, певцы. Приходи.
— Обязательно, — согласилась Каран. — А может быть, привести с собой и наших туристов?
— Конечно. Нам нужна хорошая аудитория.
Когда машины с отдыхающими отправились в горы, уже сгущались сумерки. У пещеры по краям дороги выстроились молодые люди с горящими факелами в руках, и это было потрясающе красивым зрелищем, словно рой летящих светлячков проложил им путь к месту праздника.
Внутри заранее были расставлены стулья, пол усыпан песком, а в дальнем углу возвышался помост для танцоров. Каран рассадила своих туристов и надеялась, что они сочтут выступление танцоров стоящим такого нелегкого путешествия.
Сначала зазвучали песни, очень громкие и веселые. Два гитариста играли быструю мелодию. Затем выступали танцоры. Завораживающий темп, стук кастаньет и высоких каблуков в сочетании со сложными динамичными телодвижениями не оставили никого равнодушным. Аудитория начала накаляться, поддерживая ритм танца хлопаньем в ладоши. Каран все больше ощущала, как погружается в душу этих песен и танцев. Она на минуту отвела взгляд от импровизированной сцены, освещенной фонариками и заполненной дымом от факелов, и на мгновение ей померещилось, что в дальнем конце пещеры сидит Брук.
Наконец выступление закончилось, и зрители, все еще зачарованные, стали расходиться.
— Ну как, хорошо? — спросила подошедшая к Каран Бенита.
— Бесподобно. И ты танцевала ничуть не хуже других. — Это был комплимент Бените, которая сегодня состязалась с самыми знаменитыми и опытными танцовщицами здешних мест.
Каран уже собиралась сесть в машину к Полю, как вдруг чья-то рука крепко обхватила ее за талию.
— Я провожу Каран, — оглушил ее голос.
Каран не нужно было ни фонаря, ни факела, чтобы узнать, кому он принадлежит.
— Немедленно отпустите меня! — прошипела она. — Что вы себе позволяете…
Брук зажал ей рот рукой и потащил прочь от быстро редеющей толпы. Его рука держала ее стальной хваткой, и Каран перестала вырываться.
— Ну-ка! — прохрипел он, когда последнее сопротивление затихло. Он все еще крепко держал ее, так что ей нелегко было высвободиться.
— Я могу получить объяснения столь грубого поведения? — задыхаясь, проговорила она.