Он немного ослабил хватку, и она постепенно выкрутилась из его рук, но он все еще удерживал ее за запястье.
— Каран, скажи мне правду. Для тебя хоть что-нибудь значит, что я приехал сюда сейчас?
— Нет, мне совершенно все равно, — выпалила она. Сердце ее стонало, но она не могла позволить ему снова причинить ей ту мучительную боль, которая преследовала ее уже несколько месяцев.
— А вот ты для меня кое-что значишь, — сказал он, и голос его при этом дрожал.
На мгновение в ее душе блеснул луч надежды, но она спешно заглушила эту мысль:
— Ну да, конечно. Я очередная подружка в Испании, с которой можно провести несколько месяцев, а потом — прощай.
— Нет, Каран, дорогая, на этот раз все не так. Больше я уже никогда не смогу покинуть тебя. Мне пришлось к тебе вернуться. Теперь мне невыносимо оставаться одному, ты разрушила всю мою жизнь.
— Я разрушила твою жизнь?
— Да. И я этому очень рад. — Он притянул Каран к себе и прижался губами к ее щеке. — Все время, пока я был в Испании, я клялся себе, что ни за что не свяжу свою жизнь ни с одной девушкой. Мой дом в ближайшие пару лет не будет похож на розовый сад, который воображают себе большинство девушек. Но ты — ты все изменила. Ты флиртовала с Полем. Ты бросила мне в лицо предложение дона Рамиро. Я так чертовски ревновал, что мне трудно было оставаться рядом с тобой и удержаться от желания схватить тебя и утащить куда-нибудь в горы.
— Как жених Анхелины? — Каран уже начала оправляться от первого потрясения.
— Хуже. С ним Анхелина улыбалась. От тебя же я видел только неприступное каменное равнодушие.
— Неправда, я никогда не была холодной и равнодушной, — возразила она.
— Тогда давай проверим.
Когда губы их соединились, жадно и нежно, она уступила ему полностью, больше не терзаясь страхом, что все это продлится одно мгновение и исчезнет потом навсегда.
— Ну а теперь я для тебя что-нибудь значу? — ласково спросил он.
— Может быть. Чуть-чуть.
— Этого мало. Мне пришлось бежать от любви, ведь я не хотел оставлять тебя с разбитым сердцем. Я специально поменял работу, чтобы быть подальше от Альбаросы, но я все равно продолжал любить тебя и тем разбивал сердце себе. А теперь скажи — ты выйдешь за меня замуж?
— Думаю, да.
— Почему? — спросил он, касаясь ее лба. Она вздохнула:
— Наверное, потому, что я сумасшедшая, у меня совершенно нет здравого смысла, и потому, что, себе на горе, я люблю тебя.
Спустя несколько минут из темноты раздался голос:
— Сеньор Брук? Вы едете?
— Да, Бенита. Я еду, и Каран едет со мной.
Тут появилась Бенита, она терпеливо ожидала, чтобы Брук отвез ее домой.