Он припомнил галстук: нужно быть невероятно педантичной личностью, чтобы добиться от узла подобного совершенства. Ему самому такая педантичность несвойственна. Его галстуки вечно сбивались набок.
— Даже очень. Но разве она не хорошенькая? Всегда такая аккуратная, прямо картинка. — Она кинула безнадежный взгляд на свой зашлепанный остатками от детского обеда сарафан. — Я сгораю от зависти. Хотя, с другой стороны, у нее ведь нет на руках двоих таких пострелят.
— Нет?
Джулия отрицательно покачала головой.
— Она живет с бабушкой.
Коррей переварил информацию, потом вызвал в воображении образ собственной бабушки.
— Иногда старушки бывают не лучше детей.
— Только не эта. Ей еще далеко до слабоумия. Кажется, ей чуть за шестьдесят.
— А Коринне?
— В прошлом месяце исполнилось тридцать. На день рождения мы пригласили ее в ресторан.
— Шестьдесят с чем-то. Тридцать. Должно быть, ее родители были совсем детьми, когда она родилась.
Джулия пожала плечами.
— Коринна о них никогда не упоминает. А вот младшая сестра у нее есть — они погодки, но та замужем. Не знаю, почему Коринна одна. Из нее бы вышла превосходная жена. — Она указала подбородком на пакет на стойке бара. — Вон, хрустящие палочки. Для Скотта печет. Хочешь попробовать вкуснятины — угощайся. Только быстренько, пока Скотт не увидел.
Коррей отогнул уголок аккуратного целлофанового свертка, вытащил одну палочку и подоткнул обертку на место. Откусил половину палочки и разжевал с глубокомысленным видом.
— Ты права. Очень даже неплохо. — Расправившись и со второй половинкой, отряхнул над раковиной ладони. — Алан чересчур опекает Коринну.
— А как же иначе. Такого сотрудника нельзя потерять.
— Он опекает ее независимо от работы.
Джулия оторвалась от салата и с любопытством скосила на него глаза.
— С чего ты взял?
— Он даже не дал перекинуться с ней парой слов.
Расхохотавшись, она вернулась к своему занятию.
— Можно ли его винить? Ты же всегда в стремительном и свободном полете. Можешь не сомневаться: когда моя Дженнифер вырастет, и ее к таким, как ты, и на пушечный выстрел не подпущу.
— Ну, не настолько я плох.
Она демонстративно обозрела его с головы до ног. Безмолвная оценка говорила сама за себя
Коррей опустил взгляд на свою выцветшую футболку, потертые шорты, когда-то бывшие джинсами, и, наконец, на кроссовки, которые явно видели лучшие времена.
— Ладно-ладно, вид у меня сейчас не ахти.
— Я вовсе не это имела в виду, — сухо заявила Джулия. На этот раз ее взгляд подчеркнуто остановился на широченных плечах, скользнул через мощную грудь вниз, на притягательно узкие бедра и длинные загорелые ноги. — А когда ты краснеешь, то становится еще симпатичнее. Если бы я не сходила с ума по собственному мужу, то непременно использовала бы свои чары на тебе.