Хэнк принял душ, переоделся и через пятнадцать минут вышел на улицу. Все еще толком не зная, как теперь следует вести себя с Лиззи, он сел в лимузин. Бэйли включил зажигание, и машина присоединилась к бесконечному потоку автотранспорта.
— Весь завтрашний день расписан, — сообщила Лиззи, стараясь не смотреть на Хэнка. — Квартира уже готова, и вы можете переселиться прямо с утра. Где вы оставили вещи? Хотите послать за ними?
Представив себе свои жалкие пожитки, в свое время заполнявшие полуразвалившийся трейлер, в котором он прожил несколько лет, Хэнк не смог припомнить ни одной вещи, которая прилично смотрелась бы в снятой для него квартире.
— Мне ничего не потребуется, — ответил он.
— Тогда я напомню Бэйли, чтобы он подъехал за вами к восьми.
Посмотрев на часы, Хэнк вдруг понял, что еще не так поздно, как он предполагал. Чем бы занять свободное время? Никаких идей на этот счет не появилось.
— Вроде бы мы работаем по усиленной программе?
— Вы правы, — согласилась Элизабет, — однако хотя бы раз в неделю я провожу вечер с дочерью.
Хэнк боялся задать следующий вопрос, но ему необходимо было выяснить это.
— Я все понимаю, но как же ее отец? Не мог бы он заменить вас в связи с вашей занятостью?
— У нее нет отца, — сказала она еле слышно.
Немедленно возник еще один вопрос. Хэнк внимательно посмотрел на Лиззи.
— Значит ли это, что мне не надо опасаться ревнивого супруга, который внезапно выскочит из засады и поколотит меня?
— Нет, у меня нет мужа.
Ее прямой взгляд был красноречивее всяких слов. Она одинока.
Мать-одиночка.
Даже несмотря на то, что воспоминания о собственной семье практически стерлись из памяти, Хэнк имел представление о том, что для женщины значит быть матерью. Нужно время… много времени. И деньги.
— Вы говорили, у вас есть родные в Канзас-Сити? — спросил он, переводя разговор в другое русло.
— Да, мама, брат и сестра.
— Старшие или младшие?
Она поправила юбку.
— Сестра на шесть лет старше, замужем, у нее двое детей. А брат учится в колледже.
— Похоже на примерную семью.
— Да, это так, — ответила Лиззи с мягкой улыбкой. Но внезапно ее лицо стало печальным. — Я была непростым ребенком. — В ее глазах застыла боль.
— Почему непростым?
— Это со многими случается, — только и сказала она.
Следующие два квартала они ехали молча, погрузившись каждый в свои мысли. Внезапно у Хэнка появилась идея. Он совсем не хотел провести остаток вечера в одиночестве в отеле, и гулять по городу у него тоже не было желания.
— Где вы с дочерью собираетесь ужинать? Может, обе поучите меня, как держать вилку?