– Видите, Перл, я понимаю, почему сейчас вы бежите от компании своих сверстников, от приевшихся посиделок, но что вам мешает попробовать окунуться в новую, незнакомую вам удивительную жизнь?
– Что ж, – улыбнулась она, – и как же окунаются в эту самую удивительную жизнь?
– Существуют сотни способов. Например, что вам давно хотелось сделать, но не было желания или возможности?
Перл пожала плечами, но ее вид уже не был таким задумчивым, скорее, она была оживленной.
– Ну же, Перл, – настаивал Роджер, – подумайте хорошенько.
– Честно, я не знаю.
– О господи, да хотя бы помечтайте на полную катушку.
– Это задание из разряда почти невыполнимых, – она вновь улыбнулась, на этот раз печально. Если бы улыбки можно было сравнивать с напитками, улыбка Перл стала бы чашкой капучино, в которую по ошибке добавили чайную ложку соли.
– Вот как? Почему бы это, позвольте узнать?
– Да потому, Роджер, что последний раз я мечтала, наверное, лет в четырнадцать.
У Роджера был ошеломленный вид.
– Кажется, я появился очень вовремя.
– Для чего?
– Для того, чтобы спасти вас. Ладно, начнем с малого. Будем тренироваться. Итак, Перл, о чем же вы мечтали в четырнадцать лет?
– Кажется… Я не совсем уверена… Но вроде бы мне хотелось послушать оперу «Кармен» Бизе целиком.
– Целиком?
– Целиком. От начала и до конца.
– Ну, что ж…
Роджер вытащил из кармана наладонный компьютер и принялся нажимать на кнопки.
Перл с любопытством наблюдала за ним.
– К сожалению, – объявил Роджер, наконец оторвавшись от экранчика, – сегодня в городе нигде не идет «Кармен».
Перл вздохнула.
– Но…
– Но?
– Но у меня дома имеется прекрасная запись этого концерта. И я предлагаю вам прослушать эту запись у меня. Хорошие колонки, отличный звук…
– А не слишком ли поздно?
– Поздно? Не думаю. Для такой оперы, Перл, вечер подойдет как нельзя лучше.
– Хм…
– Ну, и к «Кармен» у меня найдется бутылочка красного испанского вина.
– Звучит заманчиво. Я ведь могу и соблазниться на ваше нескромное предложение, Роджер.
– А что в нем нескромного? Это всего лишь всемирно известная классика.
– Ох…
– Есть и колумбийский кофе.
– Это удар под дых, – улыбнулась Перл.
– Да. А к кофе – французские трюфели. И медовая дыня.
– Что ж, – решительно произнесла Перл, – кажется, этот вечер заслуживает того, чтобы провести его не так, как всегда.
– Вы согласны? Наконец-то. Едемте.
– Я готова.
Возвращаясь мыслями в противоречивое прошлое, Перл не могла не признать, что в каком-то смысле Роджер стал для нее спасательным кругом, шансом на возрождение, на попытку начать новую жизнь.
Новую жизнь для новой Перл, которой давно пора бы понять и признать, что ничего уже не будет так, как раньше. Что на всем белом свете она одна. Что нужно учиться жить иначе, осознавая, что она – последний представитель семейства Пэрриш. Осознавая, но не скорбя.