Джонатан расслабился и устроился в кресле поудобнее, словно присутствуя при приеме в кабинете психоаналитика…
– И ты все никак не можешь это пережить?
– С ее стороны это вероломно и неблагодарно.
– Надо же. Чем не бразильский сериал?
– Пошути, пошути.
– Что же, тебе обязательно надо поквитаться с человеком, который тебя отверг? В этом мире, знаешь ли, ни у кого нет и не должно быть хозяев.
– Вы только поглядите на него! Бродяга-философ.
– А даже если и так, то что?
– Да ничего. Нет, ты послушай меня! Я же не стал портить ей жизнь. Мешать бизнесу, отбирать подарки, вести себя по-хамски. Но…
– Но именно это ты собираешься сделать теперь? – закончил за него Джонатан.
– Да ты послушай, парень! Это всего лишь шутка. Мне очень понравилась эта идея. Она считает, что я купил ее… Пусть так. Теперь я даю ей возможность завязать искренние, как она посчитает, отношения, ну, а потом убедится, что без материальной обеспеченности любая влюбленность обречена на крах, никакая смазливая внешность этого не заменит…
Джонатан вытянул ноги, скрестил руки на груди и продолжил наблюдать за Роджером. Надо же, как он уязвлен. И, похоже, более чем всерьез верит в то, что говорит. Не говорит – вещает.
– Ты меня понимаешь?
– О да, я прекрасно понимаю тебя, – кивнул Джонатан.
– Ну и отлично. Так что не спеши судить других… приятель. Сколько тебе? Сто? Двести долларов? Ну же, давай быстрее, мне некогда. Я тороплюсь. Потом найду кого-нибудь еще, и, если он будет обладать хотя бы вполовину таким же актерским талантом, как у тебя, я все-таки еще развлекусь подобным образом. Ты, конечно, заставил Перл обратить на себя внимание, прогулялся с нею под ручку, проехался, но…
– Она дала мне свой телефон.
– Что? – Роджер прекратил шарить в кармане и уставился на своего собеседника.
– То, что я сказал. Перл оставила мне свой телефон. Она попросила, чтобы я как-нибудь позвонил ей еще.
– Как-нибудь?
– По возможности.
– Ах, вот как… По возможности, да?
– В ближайшее время.
Некоторое время Роджер что-то обдумывал, а потом на его лицо выползла усмешка довольства, и он буквально засиял от радости.
– Да что ж ты сразу не сказал? Это же замечательно! Отлично просто!
– Да, наверное, – кивнул Джонатан, лицо его было непроницаемым.
– Тогда держи свой… аванс. Ты его честно отработал. Как ты понимаешь, это лишь задаток. То, что ты сказал, разумеется, меняет дело.
Джонатан отрицательно покачал головой, вид его по-прежнему был невозмутимым.
– Денег я не возьму.
– Парень, да ты что? – возмутился Роджер. – Бесприютная жизнь лишила тебя рассудка, что ли? От чего ты отказываешься? От денег? Доллар взял, а двести баксов – брезгуешь?