- Ты хочешь увести Лауру тайком? А как же часовые?
- Убаюкаю, - вот тут, очевидно, что слово применено ошибочно, но лезть с критикой никто не спешит. Заинтригованы и смотрят вопросительно. А их товарищ и не думает секретничать. Показывает тростниковую трубочку и шип акации, на который нанизан мягкий комочек. Такими комочками из таких трубочек детишки плюют друг в друга ради шалости. Но, если вставить в изюмину острый предмет, то получается ощутимый укол и шутка становится неприятной. - Подумают, что комар укусил, - улыбается Чум, - хлопнут и еще сильнее уколются. А я смочу остриё охотничьей мазью, и они скоро заснут.
- Так они и дадут тебе к себе подойти! - Недоверчиво протянул Базиль.
- Детей большие люди обычно не боятся. Эти люди большого роста, а я - такой, как их дети.
Призадумались. Конечно, нападать втроём на целый лагерь, пусть и спящий, дело рискованное, а тут - коварный план, настолько безумный и неожиданный, что может сулить шанс на успех. Да и маленький попаданец - очень хороший охотник, они видели это своими глазами. И, действительно, в темноте его примут за ребёнка из-за маленького роста, а детям обычно сходят с рук разные погрешности в поведении. Как, всё-таки, хорошо, что они подобрались незамеченными, никого не насторожили. То есть, в лагере степняков никто не ждёт никаких неожиданностей.
***
Лежали с Зоей среди камней и переживали за Чума. Когда стемнело, тот просто встал и ушёл, направляясь к левой для них оконечности стойбища. И всё. Огни в стойбище не зажигали - не в обычае здесь костры среди шатров - и стало тихо, были отчётливо видны только факелы, которыми часовые освещают со всех сторон охраняемое строение. Иногда там происходят какие-то шевеления, видимо прогоревшие светильники сменяют на новые. И больше ничего примечательного. Ни детского плача, ни окрика, ни топота лошадиных копыт.
Терпение - вот что сейчас главное. Базиль вздохнул: сказать просто, а вот сделать... ему было бы значительно легче самому... и попался бы. Чум, как ни крути, всё верно рассудил.
***
Чум не таясь вошел в пространство между шатрами. Проблески света от горящих в них очагов или жаровен прорывались наружу через щели в лёгких дверях, обращенных в сторону, невидимую с места, где спрятались его спутники. Поэтому ориентироваться здесь не так уж сложно - не придётся ни на что натыкаться. Хотя вошёл он со стороны, противоположной той, с которой бдили сторожа вокруг охраняемой юрты, его окликнули:
- Кончай шляться по ночам, дубина! Быстро ступай в свой шатёр и сиди там до рассвета. Терпи, если вовремя не побеспокоился освободиться от лишнего.