Луч утреннего света пробился в спальню через проем в тяжелых розовых гардинах. Упав на лицо Логана, он заиграл на длинных черных ресницах и загорелой рыжеватой коже.
Облокотившись на руку, Элида любовалась этим красивым, бесконечно родным лицом, стараясь запомнить навсегда.
«Неужели я больше не увижу его? — подумала она. — Я его люблю — это так. Но я люблю и свой народ, и во имя благополучия соплеменников гордость заставляет меня пожертвовать своим собственным счастьем».
«А значит, и счастьем Логана», — с неожиданной болью подумала она. К горлу подступили слезы, и она скатилась с кровати, схватила халат и побежала в ванную — единственное место, где, стоя под душем, можно было рыдать, сколько тебе заблагорассудится.
И она рыдала, потому что ей было так чудесно с ним, потому что она его ранит в самое сердце, не позволив разделить свою ношу, потому что она должна будет поступить с ним жестоко и — как ни крути — нечестно. Честно было бы уйти открыто, тихо и незаметно перестать быть частью его жизни — но на это у нее не оставалось ни времени, ни сил.
Перестав, наконец, всхлипывать, она выключила воду, обмоталась полотенцем и прошлепала на кухню — варить кофе. Когда же она вернулась в спальню переодеться и высушить волосы, Логан еще спал.
Нуждаясь в том, чтобы еще хоть какое-то время побыть наедине с самой собой, Элида достала фен и на цыпочках выбралась на кухню.
Она допивала вторую чашечку кофе, когда на пороге возник Логан.
— Чем ты занимаешься в такую рань? — невнятно пробормотал он и сонно оглядел кухню.
— Ничем особо. — Элида невольно улыбнулась. — Я проснулась от солнца.
— Что? — Губы Логана расплылись в ухмылке, и только тут Элида поняла, что говорит с ним на наречии макахов.
— Солнце, — повторила она, на этот раз по-английски. — Оно светило мне прямо в лицо, и я проснулась.
— Ага, понятно, — сказал он и прошел к буфету, чтобы достать чистую чашку. — Индейские штучки. Только объясни мне, неразумному, откуда у тебя, выросшей среди первобытных индейцев, такая искушенность в делах современной цивилизации — в работе, в бизнесе, в умении увиливать от закона и власти?
— Я училась в обычной школе, Логан, совсем как и ты. Вся разница в том, что я вернулась к своим соплеменникам и с тех пор мечусь между этими двумя мирами, ни одному из них толком не принадлежа.