Она сосредоточенно посмотрела на чашку, провела пальцем по ее краю.
— Видишь ли, подростком я взбунтовалась против всего, чему меня учили, во что заставляли верить. Я совершенно не гордилась своим индейским происхождением, по каждому поводу воевала с отцом и даже отказывалась говорить на языке моего народа. Мне хотелось иметь все то, что было у других, но не у нас: собственный дом, образование, одежду, сделанную не из одних только оленьих шкур, автомобиль…
Она помолчала, глядя в окно.
— По счастью, мой отец был очень мудрым и практичным человеком. И он души во мне не чаял, а потому дал мне свободу. С его благословения я поселилась у одной пожилой четы. Дети у этих людей давно выросли и жили вдали от дома. И я пошла в школу, а во второй половине дня, в выходные и в каникулы работала, чтобы оплатить свое содержание.
— Они к тебе хорошо относились?
— Да, очень хорошо. Давали мне время, чтобы я успела сделать домашние задания, помогали, если что-то не получалось, утешали и ободряли в случае неудач и учили никогда и ни при каких обстоятельствах не сдаваться. А потом…
— А потом?
— Они погибли в авиакатастрофе. Мне казалось, что с их гибелью рухнули все мои надежды на новую жизнь. Но оказалось, они завещали мне некоторую сумму, благодаря которой я смогла кончить школу и — более того — оплатить учебу в университете. Но когда я собралась поступать, отец находился при смерти и позвал меня к себе. — Элида усмехнулась. — Слава Богу, к тому времени я была достаточно взрослая, чтобы брать на себя ответственность.
— И сколько тебе тогда было?
— Шестнадцать.
— И в этом нежном возрасте ты взвалила на свои плечи заботу о судьбе своего племени? — спросил он недоверчиво.
— Не совсем. Хотя и полагала, что это так. Прошло много времени, прежде чем я поняла, что все решения в конечном счете принимает Барни. Он просто давал мне тешиться, думать, что я всему хозяйка. Берег мое самолюбие.
— Я его мало видел, но, по-моему, он себе на уме.
— Хитер как лиса, — согласилась Элида. — Когда Мак-Адам нашел нас, именно Барни настоял на том, что мы должны исчезнуть.
Она налила чашечку кофе и, присев на стул, продолжила:
— Пока я отвлекала внимание Мак-Адама на себя, племя свернуло свои палатки, собрало пожитки и при помощи моих сестер, их мужей и еще одной моей подруги дало деру.
— И было это, как я прикидываю, лет шесть назад.
— Примерно. — Оборвав рассказ, Элида отставила чашку с кофе и подошла к холодильнику. — Что тебе хочется на завтрак? — Она вопросительно посмотрела на Логана.
— А тебе? — спросил он.
— Мне вполне хватит яичницы и крекеров.