А что же надеть? Саманта принялась рыться в своей одежде, капризно все отвергая.
Наконец она остановила выбор на брючном костюме из хлопчатобумажной ткани синего цвета, чуть более темного оттенка, чем блузка, специально купленная под него. И удобно и эффектно, решила Саманта.
Конечно, Кингстон примется утверждать, что такой наряд больше годиться для домашней вечеринки, чем для прогулки по живописным местам Орегона.
— Надеюсь, он поумнел, — пробормотала Саманта, вспоминая, как часто Кингстон высмеивал ее обширный гардероб.
Из обитой бархатом шкатулочки Саманта достала серебряную бабочку и прицепила на лацкан пиджака. Обувшись в синие кожаные ботинки, она пристально оглядела себя в зеркале и осталась довольна.
На кухне Саманта выпила чашечку кофе. Она была слишком возбуждена, чтобы хотеть чего-то более существенного. Некоторое время спустя она выпила еще две чашки и поняла, что не в силах оставаться на одном месте.
Испугавшись, что вот-вот примется обкусывать ногти, Саманта вышла во двор и занялась азалиями. Выдернула сорняки, оборвала сухие листья на цветах, взрыхлила землю вокруг стеблей, затем взялась за лейку.
Когда Саманта любовалась сделанным, подъехал Кингстон на своей машине. «Это спасло Ларри от страшного наказания», — вспомнила Саманта свою клятву.
Эндрю остановился, любуясь игрой солнечных зайчиков в волосах Саманты.
— Ты сегодня особенно хороша! — воскликнул Кингстон, приближаясь к Саманте.
Она улыбнулась, видя откровенное обожание в его глазах:
— Правда?
— Определенно. И — только не обижайся — выглядишь по-домашнему уютно.
Саманта обиделась, но не показала виду.
— Страшно хочется поцеловать тебя, — признался Эндрю.
И опять Саманту раздирали противоречия: ей не терпелось, чтобы он выполнил свое намерение, и в то же время не хотелось его поощрять.
Вдоволь налюбовавшись Самантой, Эндрю нежно поцеловал ее.
— Ну что? Едем?
Саманта кивнула в ответ.
Она была благодарна судьбе за то, что Кингстон решил остановиться на этом приветственном поцелуе. Обессиленная бессонной ночью, Саманта не смогла бы оказать ему должного сопротивления, если бы он вдруг решил пойти дальше.
Выезжая из Ашленда, они молчали, но это молчание не было тягостным.
Наблюдая, как за окном мелькают деревья, Саманта радовалась, что наконец-то обрела покой. С легким сердцем она любовалась профилем человека, сидящего за рулем. Ей нравились его мужественный облик, то, как лежат волосы на красивой голове, чисто выбритый подбородок и густые черные ресницы.
Эндрю почувствовал ее изучающий взгляд.
— Как ты находишь предмет наблюдения? — подзадорил он ее.