— Можете начинать, Альфа-де… Разре… даем, — невнятно прошипела рация.
Следующие минуты вошли в историю. Облетев эскадру и начав набор высоты, Штефан не видел, как за его спиной, в самом центре ордера, вырастает чудовищная волна, превращающая могучих стальных гигантов в искалеченные щепки, стремительно погружающиеся в морскую пучину.
Но одна из камер, направленная назад, бесстрастно снимала первое в истории боевое применение ядерного оружия. Воплощенный ужас, самое страшное изобретение человечества, истинный кошмар вошел в мир.
14 апреля 1947 года. Где-то в Атлантике
— Ну вот теперь мы и узнаем, насколько хорош план нашего штаба, — почти неслышно пробормотал капитан 3 ранга Маринеско.
Вечно попадающий в «пьяные» неприятности, Александр Иванович собирался в этом походе доказать, что еще рано списывать его со счетов. Не успев отличиться во время советско-германской войны, он, несмотря на систематическое пьянство, сумел заслужить честь командовать новенькой подлодкой. Хотя, быть может, сыграло свою роль то, что количество субмарин увеличивалось гораздо быстрее, чем готовых экипажей и командиров…
Так или иначе, но сегодня капитан планировал отличиться.
Срабатывание «устройства» не почувствовать было невозможно. Несмотря на более чем пятнадцатимильное расстояние от американских кораблей, огромный столб воды виднелся в прозрачном воздухе прекрасно. Да и гидроудар на подлодке тоже ощутили…
— Полный ход! — Сейчас тамошнему «каравану» точно не до противолодочных мероприятий. Отличный шанс добить тяжело раненную жертву… Если там, конечно, еще есть кого добивать.
Субмарина, рассекающая глубины вод Атлантики, приближалась к месту катастрофы не в одиночестве — со всей округи «сестры» Р-2121 спешили к терпящим бедствие кораблям.
А тем временем на авианосце «Линкольн», новехоньком красавце класса «Мидуэй», аварийные команды отчаянно бились за живучесть. Повреждения подводной части выглядели очень, очень плохо. Неподалеку под воду уходил «Вашингтон» — собрат захваченной в Панаме «Монтаны». Несколько эсминцев с поверхности воды просто сдуло. Как, собственно, и «Рузвельта» — там, где еще несколько минут назад красовалась гордость американского флота, вырос гигантский водяной столб, все никак не желающий опадать.
«Что это было? Что, Пресвятая Мария, это такое?» Разбитая о переборку голова пульсировала болью, неприятно отдающейся в висках совершенно седого адмирала, вцепившегося в поручень и не могущего отвести взгляда от страшного зрелища ужасающего гриба.
— Господин адмирал, сэр? — подошедший офицер выглядел безупречно, несмотря на обстоятельства. — Капитан полагает, что вы должны покинуть корабль.