— Ну да, временами.
— Заметил, последнее время они как с цепи сорвались? Нас таким дерьмом поливают, что есть у меня — и не только у меня — сильное предчувствие, что все это неспроста.
— Думаешь, полезут? — поинтересовался Васильев, заходя в помещение гарнизонной столовой.
— Ага. Ты вспомни, как немцы перед войной действовали. Точно так же. Да и с торговыми делами — позавчера англичане задержали наш корабль. Уж под каким предлогом — не знаю, но это ведь далеко не первый случай. Чувствуется проторенная дорожка.
— Неверной дорогой идут товарищи, — перефразировал классика Леонид.
— Вот-вот. Ладно, ты чего будешь? Я себе мясо по-царски возьму. Нам нового повара прислали — вот это мастер! — Шимазин с интересом уставился в меню, одновременно с удобством устраиваясь за накрытым белоснежной скатертью столом.
— Советуешь?
— Ага. Ты, кстати, его знаешь. Помнишь Ваську Терехина? Так это его брат. Готовит — пальчики оближешь.
Еще пятнадцать минут спустя два офицера с аппетитом уплетали обед, рассказывая друг другу о событиях прошедшего месяца. Отсчет последних мирных дней стартовал.
15 августа 1946 года. Южно-Американская Федерация, Рио-де-Жанейро
Генерал Альверде задумчиво рассматривал собравшуюся в порту толпу. Количество людей было просто огромно — казалось, что весь город отправился к берегу на встречу с возвращающимися из Азии войсками.
Из-за шума заготовленная речь так и норовила исчезнуть из головы президента, заставляя его вновь и вновь пробегать глазами по листку с основными тезисами.
Но, помимо гомона толпы, была еще одна причина, отвлекающая харизматичного лидера Федерации, — шестое чувство и пятая точка одновременно чувствовали сгущающиеся над планетой свинцовые тучи очередного шторма войны. Еще недавно средний фон англо-американских газет, где встречались как положительные статьи о Советском Союзе, так и отрицательные, постоянно темнел. А после речи Черчилля в Гарварде, являвшейся почти точной копией Фултонской (с поправками на изменение обстановки, конечно, но все же), эти изменения стали нарастать как снежный ком, превращая серые полутона в откровенно черные.
И это пугало, поскольку начинало казаться, что война уже на пороге. И будет не через год, а вот-вот, буквально сейчас. Что, конечно же, устраивать ЮАФ не могло.
Если честно, то Альверде вообще бы отказался от войны и попытался бы отсидеться в сторонке. Но это с некоторых пор невозможно. Вступления в очередную бойню потребуют обе стороны. И обе не потерпят отказа.
— Жозе, — голос друга отвлек президента от мрачных мыслей, вернув в реальность, — по-моему, тебе пора, — и Гаспар указал на выстроившихся на пирсе солдат прибывшей с далеких берегов Окинавы 7-й гвардейской бронетанковой дивизии.