Крис взяла поднос и пошла на кухню, не решаясь ничего сказать. Ей нужно было поскорее уйти от него на безопасное расстояние.
Ивен последовал за ней на кухню.
— Дай помогу, — предложил он.
— Не надо, он не тяжелый.
— Ну, тогда я просто пойду с тобой. Можно? Я больше не буду говорить ни о намерениях Марлы, ни обо всей этой затее с фильмом.
— О чем же тогда говорить? — усмехнулась Крис.
— Я думаю, нетрудно найти интересные темы. Особенно если мы поищем вместе…
— Извини, — сказала Крис, решившись положить этому конец, даже если придется выглядеть в его глазах невежливой. — Сейчас ребята вернутся, мне надо идти с ними в магазин за ботинками.
Она поставила поднос на стол и сунула посуду под кран. Кухня была маленькая, в углу стоял круглый деревянный стол, загораживающий собой черный ход, который вел во двор. Раковина, два стола, плита. Потрескавшийся белый кафель, местами протершийся линолеум. Кухню уже лет двадцать не ремонтировали — как, впрочем, и весь дом. Правда, было здесь какое-то старомодное очарование, и это отчасти искупало унылый вид кухни, — и все же Крис чувствовала себя неловко, словно Ивен узнал о ней какой-то постыдный секрет.
— Давай я буду вытирать посуду, — Ивен снял с вешалки тонкое, истертое посудное полотенце.
— А ты умеешь?
— Да уж как-нибудь…
Он улыбнулся ей, но Крис не хотелось улыбаться. Она полезла за мылом и мочалкой на полку под раковиной, занавешенную пленкой.
— Интересно, я видела какие-нибудь из твоих фильмов? — спросила она, просто чтобы нарушить молчание.
— Не знаю. Я пишу обычно детективные сценарии. Ну, иногда делаю какие-нибудь ленты для высоколобых, которые никто не смотрит, кроме кучки эстетов, и за которые почти ничего не платят.
— Да? И когда же ты в последний раз сделал такой фильм?
— Да уже давно, несколько лет тому назад. Жить-то надо, — усмехнулся Ивен. — Да ладно, чего обо мне говорить. Эти права…
— Ты обещал не заводить больше разговора на эту тему.
— Да я же тебя не уговариваю, честное слово! Просто хочу понять для себя, почему ты так уперлась. Может, все-таки объяснишь?
Крис хотела сказать все начистоту, но вовремя спохватилась… Нет, так не пойдет. Надо что-то ответить… Нет… Наконец она прислонилась к столу и пристально посмотрела на Ивена.
— Знаешь, не то чтобы я не любила, когда обо мне говорят, — задумчиво проговорила она. — На самом деле я ничем не хуже других, кого показывают по телевизору или берут интервью для радиопередач. Я люблю славу и внимание не меньше любого другого. Но то, что со мной случилось, это… понимаешь, это слишком личное. Я терпеть не могу, когда мне лезут в душу, копаются, исследуют… Понимаешь?