— Я так и думала, что откуда-то из тех мест, — кивнула она и снова положила голову ему на плечо. — От тебя так и несет Диким Западом.
— Ладно, в следующий раз побрызгаюсь дезодорантом.
— Это было ужасно! — томно простонала она. — Ты уверен, что ты настоящий писатель?
— Обижаете, мадам!
Она фыркнула, прикрывшись ладошкой. Ну прямо как девчонка! Ивен, остановившись на миг, чмокнул ее в губы. Слава Богу, она повеселела! У них еще будет время быть серьезными.
— Ну, вот и пришли.
За сосновой рощей оказалась поляна на краю обрыва. Здесь Ивен поставил ее на ноги, обнял за плечи и показал:
— Вот, смотри!
Перед ними, далеко внизу, простирался океан: огромный, серо-голубой, сливающийся с небом. По шоссе несся поток машин, но отсюда, сверху, они казались игрушечными. Солнце уже почти исчезло за горизонтом, и облака потемнели, рассекая небо серыми полосами.
— Какое чудо!
— Да, — ответил Ивен. Смешно, но он был так рад, что ей понравилось это зрелище, словно сам сотворил всю эту красоту.
— Какое небо, — прошептала Крис. — Краски какие… Я такого никогда не видела.
— Это все смог. Углекислый газ смешивается с туманом и пылью, и получается вот это.
Крис слегка надула губы.
— И все испортил!
— Ну почему же! — пожал плечами Ивен. — По-моему, красота не исчезает оттого, что ты знаешь, как она возникает.
— Может быть… Слушай, Ивен, ты вообще когда-нибудь бываешь сентиментальным?
Он задумался. В голову ему пришли только две картины: Крис и Бастер перед домом, и та же Крис, спящая в шезлонге перед тем, как они занялись любовью.
— Наверно, нет, — ответил он наконец.
— Я так и думала.
Он подошел к одной из сосен и уселся, прислонясь спиной к стволу. Похлопал по ковру сосновых игл.
— Иди сюда. Давай посмотрим на закат.
Крис подошла к дереву и опустилась на землю рядом с Ивеном. Она подтянула колени к груди и обхватила их руками, глядя на темнеющее небо, расчерченное розовыми и серыми полосами. Они молчали. Ивен поглаживал нежную шею, желая развеять ее страхи.
— В твоем прошлом было что-то страшное? — спросил он. — Ты что, в тюрьме сидела?
Она невесело рассмеялась.
— Нет, в настоящей не сидела. Только в детской исправительной колонии.
— За что?
Крис обернулась к Ивену и долго вглядывалась в его лицо, прежде чем ответить. Этот момент был очень важен: они занимались любовью, и теперь их соединяла наибольшая близость, которая может связать мужчину и женщину, и все же Ивен во многом еще оставался для нее чужим. Он был совсем близко, всего в нескольких дюймах, и смотрел на нее внимательно и пытливо. Он был такой большой. Чувственный. Мужественный. Незабываемый.