Она подняла глаза к небу. Зажглись первые звезды. Было тихо, вокруг слышались лишь ночные звуки: шорох листьев, стрекотание сверчков, писк мыши в кустарнике. Крис вдохнула полной грудью свежий воздух и продолжала:
— Но когда я родила Брайана, я поняла, что не смогу с ним расстаться. Просто не смогу, и все. Я знала, что если оставлю его у себя, то мне будет куда труднее, но я решилась. Мне помогала соседка, пожилая леди, и я продолжала работать. Я прошла тест и поступила в колледж, чтобы получить диплом. Я так уставала, Ивен, просто страшно вспомнить. Брайану было полтора года, когда я начала учиться в Боулдере. И как раз тогда я познакомилась в кафе с Джоном.
Она умолкла и прикрыла глаза, наконец позволив себе немного расслабиться и привалиться к крепкой груди Ивена. Она не знала, много ли сил у нее осталось.
— Ну, остальное не столь драматично.
— Расскажи мне о Джоне, — попросил Ивен.
И снова Крис почувствовала, что им движет отнюдь не пустое любопытство. И все же ей было трудно решиться. Она хотела рассказать ему все, но тогда придется расстаться с мифом, который она лелеяла все эти годы.
— Я никогда не любила своего мужа, — тихо сказала она. — Мне иногда самой было стыдно, но это правда. Он был очень хорошим человеком. Добрым и заботливым. Я рассказала ему часть правды — но не все, далеко не все. Он знал, что я попала в беду, когда была совсем девчонкой, и что я не была замужем за отцом Брайана, но про Эдварда Челсеа я ему ничего не говорила. Джон предложил жениться на мне и усыновить Брайана, и я согласилась. Я ни разу не пожалела об этом, но временами мне становилось страшно.
— Отчего?
Она ссутулилась: вспомнилось, как иногда в голосе Джона появлялась резкость, как он поглядывал на нее, будто пытался разгадать неразрешимую загадку. Как он был недоволен их физической близостью, как она чувствовала себя виноватой оттого, что не могла дать Джону то, в чем он нуждался, хотя старалась изо всех сил.
— Когда мы встретились, я была совсем юной и очень запуганной. Я так старалась быть ему хорошей женой… — Крис говорила, тщательно подбирая слова. — Но во мне все время жило какое-то беспокойство. Я человек энергичный, а Джон был тихий и немного несчастный, насколько я могу судить. Он никак не мог понять, почему это я вечно недовольна тем, что есть, почему я все время мечтаю о чем-то несбыточном…
— Ты жизнелюбивая по натуре. Я заметил это сразу, как только познакомился с тобой.
— В самом деле? Может быть… — Она вздохнула, покачала головой. — Джону было трудно со мной, я знаю. Но я была довольна, честное слово! По сравнению с тем, что я пережила, это была прямо райская жизнь! А мой свекор — Джозеф Макконнел — был одним из самых приветливых, добрых людей, кого я встречала. Я впервые почувствовала себя дома. У моего сына был отец. И дед тоже. Я была частью семьи. По-моему, только сирота может понять, как это важно — жить в семье. Я закончила колледж, сдала экзамен на право преподавания, родила Лизу…