— Я и не думал, что она глухонемая, — спокойно заверил он ее. Немного упряма и избалованна — вот что он думал об этом ребенке.
— Странно… Вообще-то это первая мысль, которая другим сразу приходит в голову.
— Другим?
Она отвернулась.
— Ее так называемому отцу, например.
— Вашему мужу?
Она резко вскинула глаза на Зака.
— Моему бывшему мужу, — поправила она его, процедив слова сквозь сжатые зубы.
— Мои соболезнования.
Зак поймал себя на мысли, что его обрадовало резкое замечание Моники. Оно ясно показывало, что в ее душе нет места ни прошлой любви, ни сожалению. Почему-то это имело для него значение. Почему?
— И вас так беспокоит, что думает он? — осторожно спросил Зак, так, чтобы не показалось, что он выуживает какие-то подробности. — Ведь он уже ушел из вашей жизни.
Вместо ответа Моника вздохнула. Она рассматривала резкие черты лица Зака и думала: рискнуть ли довериться ему? Ей так нужен человек, с которым можно разделить свою тревогу! Но она боялась, боялась ошибиться. В итоге она решилась на полуправду:
— Я беспокоюсь, так как у Ричарда Синклера есть манера возвращаться в мою жизнь всякий раз, когда ему что-то нужно. Например, деньги. — С коротким смешком она добавила: — Словно у меня еще что-то осталось. Он разорил мой бизнес, — нервно пояснила она. — Фирма называлась «Спутница жизни для вас». — Она быстро взглянула на него. — Вы, вероятно, считаете, что это смешно.
Зак смущенно пожал плечами.
— Наверное, название было смешным, — согласилась Моника. — Но это был мой бизнес, и я гордилась им. В эту идею я вложила все наследство, оставленное мне бабушкой. У Дика тогда тоже было свое собственное дело — агентство по продаже недвижимости, оставшееся после его отца. Но он пил…
— А…
— И не только это. Он еще был картежник.
— Понятно. — И Заку действительно было понятно, поскольку он узнавал схему: пьянство — азартные игры — финансовый крах.
Однако, казалось, было еще что-то.
— Когда он пил, то становился вспыльчивым, — произнесла Моника. — А потом — даже когда не пил.
Зак окаменел.
— Он бил вас?
Моника передернула плечом. Она не смотрела на него.
— И ребенка? — Приступ ярости сжал голос Зака.
Моника откинула голову назад и глубоко вздохнула.
— Только один раз, — сказала она срывающимся голосом. — Я не стала дожидаться, когда он сделает это снова…
Прикусив губу, она с силой тряхнула головой, не желая, чтобы из ее глаз полились слезы. В эти дни они готовы были брызнуть в любой момент. Поняв, что бороться со слезами бесполезно, она закрыла лицо руками.
— Вся беда в том, что вред уже нанесен… — И она надрывно всхлипнула.