— Настоящий аутизм, — наконец сказал доктор, — насколько мне известно, — это расстройство психической деятельности у детей, которое иногда развивается в возрасте до трех лет. У девочек это заболевание случается сравнительно редко. У мальчиков — в четыре раза чаще. Может ли это быть вызвано… побоями? — Он развел руками. — Кто знает? Все это — причины, способы лечения и симптомы — до сих пор до конца не изучено. Одни говорят о наследственности, другие считают, что в основе лежит нервный срыв. Понимаете, все, что ребенок может сделать в ответ на насилие в семье — это спрятаться от него.
— Как, например? — спросил Зак, отставляя сковороду в сторону.
— Уйти в свой мир. — Протерев очки, доктор водрузил их на нос и сделал глоток кофе. — Полный эмоциональный уход в себя.
— Но это и есть аутизм.
— Нет. Уход в себя — сознательный шаг, аутизм — нет. Ушедшего в себя можно вернуть к нормальной жизни — пожалуйста, заметьте, я говорю «можно», то есть это реально.
— Вы думаете, что Николь… — Забыв про яичницу, Зак подался через стол к доктору. Волна возбуждения заставила его сердце бешено заколотиться. Он вспомнил тот проблеск, который, как ему казалось, он увидел в глазах Ники. Возможно ли, что за этим стоическим, оборонительным молчанием прячется нормальная маленькая девочка? И что нужно сделать, чтобы выпустить эту девочку на волю?
Прошло три дня, и Монике стало лучше, она даже поднялась с постели. Все это время Карла Романова была единственным человеком, которому Николь позволяла быть рядом с собой. Обычно она сидела в углу комнаты, вцепившись в своего пушистого кролика и не подпуская к себе никого.
Когда пришел доктор, Ники тут же отвернулась лицом к стене. Никакие уговоры бабушки не заставили ее сдвинуться с места. Ее реакция на присутствие Зака или Ады была менее болезненна — она не поворачивалась к ним спиной.
Некоторое потепление в общении с девочкой обнадеживало Зака. Он считал, что нужно обязательно проводить несколько часов ежедневно в комнате Николь, сидя в кресле и читая ей или просто обмениваясь с ней взглядами. Окружить ее вниманием и заботой.
Уверенность в том, что с этим ребенком можно установить контакт, росла в нем. Особенно после того, как на третий день их общения он ей подмигнул, и она… моргнула в ответ.
Было ясно, что ребенок тоскует по матери. То, что Ники облюбовала в комнате уголок, говорило о том, какой потерянной она себя чувствует. Заку казалось, что, забиваясь туда, она ужимала свой мир до такого размера, в котором ей уютно. И, ожидая выздоровления Моники, он не пытался выманить Ники из того мирка, в котором она чувствовала себя в безопасности.