Джина понимала опасения миссис Хэмфри. Наверное, и сама она будет вести себя так же, когда станет матерью.
— Ваши слова справедливы и полны здравого смысла, — ответила она. — Они продиктованы вашим доброжелательным отношением ко мне и не могут быть истолкованы превратно.
Миссис Хэмфри облегченно вздохнула.
— Вы трезво мыслите, Джина. Это хорошо! Кстати, как давно вы знаете моего сына?
— Несколько месяцев. Думаю, это достаточный срок, чтобы понять, будет ли нам хорошо вдвоем.
— А что думают ваши родители?
— Отец мой умер, когда я была еще совсем маленькой, — ответила она. — Мама же очень волнуется за меня. Она хочет, чтобы я была счастлива!
Эти слова отозвались в сердце девушки такой болью, которую она с трудом смогла пересилить. Да, быть счастливой — ее долг! Долг перед матерью.
— Эндрю и я — взрослые люди, миссис Хэмфри, — с достоинством добавила Джина. — Если мы не считаем нужным далее откладывать наш брак, значит, все серьезно обдумали и прочувствовали.
Миссис Хэмфри одобрительно закивала головой.
— Милая, я все это понимаю. В конце концов, я и сама когда-то была молодой! А, вот и Бриджит! Джина, познакомьтесь с моей дочерью. Вряд ли вы раньше встречались.
Эти слова относились к молодой женщине, только что вошедшей в гостиную. Бриджит Хэмфри была на несколько лет моложе своего брата и очень красива. Но Джине показалось, что ее улыбка ограничивается губами и никак не отражается в глазах — холодных и настороженных. Сухо, почти официально Бриджит протянула руку.
— Эндрю сказал, что вы работаете фотомоделью, — процедила она сквозь зубы.
Джина, стараясь расположить к себе будущую родственницу, приветливо улыбнулась ей и просто ответила:
— Да, это так.
Бриджит откликнулась чуть заметной улыбкой и сказала унылым голосом:
— Когда-то я тоже хотела стать фотомоделью, но получилось так, что я перестала расти и меня не взяли.
Джина подтвердила сочувствующим тоном:
— Им действительно нужны высокие девушки. Но не расстраивайтесь! Уверяю вас, что эта работа — отнюдь не пряник. Приходится затрачивать очень много сил, а денег платят мало. Лучше попробуйте себя в чем-нибудь еще.
— Я сама себе все время об этом твержу. Сейчас вот принялась изучать историю искусств. Но мама почему-то не одобряет моего увлечения.
— Бриджит, — прервала ее миссис Хэмфри, — пойди и посмотри, не нужна ли Эндрю помощь. Я не хочу сегодня умереть с голоду. — Она повернулась к Джине и сказала — А мы с вами еще поболтаем. Давайте присядем.
Они сели на небольшую тахту, стоявшую у дальней стены.
Миссис Хэмфри стала подробно расспрашивать о профессии Джины, о семье и вообще, о ее жизни. Это интервью прервало лишь появление слуги, провозгласившего сакраментальную фразу: «Кушать подано!»