Да простит ее Бог за то, что подписала брачный контракт, который не понимала.
— Не целуй меня, — сказала Шанталь, пытаясь выглядеть выше и сильнее, чем она чувствовала себя. — Обещай, что больше никогда не поцелуешь и… не дотронешься до меня.
— Не могу.
— Не можешь?
— Не обещаю, — поправился Деметрис. — Я не даю обещаний, которых не могу сдержать.
От его ответа у Шанталь перехватило дыхание. Все у нее горело — сердце, грудь, тело.
— Ты умышленно создаешь трудности, — произнесла она хрипло.
— Нет. Я просто честен. Я никогда не пообещал бы этого, принцесса. Даже через тысячу лет. — Деметрис схватил ее за руку. — Но я обещаю быть верным тебе. И я обещаю, что никогда не оставлю тебя, что я всегда будут рядом, чтобы вместе с тобой взглянуть в лицо любой опасности…
— Почему? Я для тебя — всего лишь работа.
Он изменился в лице.
— Но ты — работа, которая мне нравится.
Гнев и страсть в его голосе поразили Шанталь, и она смущенно покачала головой. Она попыталась вырваться, и на этот раз он отпустил ее.
Шанталь подошла к окну. Небо потемнело, и слуги бесшумно ходили по террасе, зажигая толстые свечи, отбрасывавшие в темноту мягкий свет.
В гостиную вошла горничная.
— Ужин готов, — слегка поклонившись, объявила она.
Шанталь заняла свое место за обеденным столом. Длинный деревянный стол был покрыт белоснежной кружевной скатертью, и полдюжины свечей рассеивали темноту желтоватым светом. В столовой было большое окно, из которого открывался фантастический вид на океан с серебряной лунной дорожкой.
Шанталь было нестерпимо жарко. Она вся горела и не могла заставить себя даже взглянуть на Деметриса. Неужели возможно желать кого-либо так сильно?
— Ты почти ничего не ешь, — заметил он.
Деметрис прав. Она не хочет есть. Ее голод можно утолить не едой — прикосновением. Удовольствием. Ощущением.
— У меня нет аппетита, — сказала Шанталь.
— Тебе не нравится баранина? Я могу приказать, чтобы повар приготовил что-нибудь другое.
— Не надо. Я люблю баранину.
— Десерт? Фрукты? Сыр?
Шанталь сжала пальцы так, что ногти впились ей в ладони. Деметрис обеспокоен тем, что она не прикоснулась к еде, в то время как она сходит с ума от желания. Она не хочет есть. Она хочет, чтобы он расстегнул ей платье и провел руками по спине, по бедрам…
Ей нужна самая темная комната, самая мягкая постель, соблазнительная тишина.
— Ты не будешь возражать, если я раньше лягу спать? — спросила Шанталь, пытаясь скрыть свои ощущения. Она не может сидеть напротив него, у нее нет сил, потому что она — одна большая, кровоточащая рана.