Он посмотрел на руки Шанталь, вцепившиеся в подлокотники.
— Страх — это нормально, — услышала она и резко подняла голову, Мантеакис увидел напряженный взгляд голубых глаз, потемневших от волнения и морщинки вокруг мягко очерченных губ.
— Вы боитесь? — прошептала она.
— Да, немного.
Шанталь отвернулась. Ей очень страшно, и впервые в жизни ей нужна правда. Не обещания, притворство и цветистые фразы, которые она постоянно слышит.
— Мы выживем?
— Постараемся.
Если бы не Лилли, она могла бы распрощаться с жизнью и смириться с неизбежным концом, но у нее есть дочь, которой она нужна.
Шанталь сжала пальцы так, что ногти вонзилась ей в ладони.
— Если я не доберусь до дома…
— Вы доберетесь до дома.
Ей так хочется поверить ему!
— Но, если этого не произойдет, обещайте, что вы скажете моей дочери…
— Шанталь!
Резкий холодный голос заставил ее медленно поднять глаза. Она увидела широкую грудь, расстегнутый воротник рубашки, квадратный подбородок и решительно сжатые губы.
— Вы не обратились ко мне так, как должны — «ваше высочество».
— Но вы не мое высочество. Вы Шанталь Тибоде…
— Я ненавижу это имя, — холодно возразила она. — Я не Тибоде. Это фамилия моего мужа.
— И он умер.
Ком встал у нее в горле.
— Да, умер.
— Но вы не умрете.
— Нет.
Его белые зубы блеснули в легкой улыбке.
— Это первый положительный ответ, который я услышал от вас.
— А я впервые увидела вашу улыбку. Я не люблю улыбаться.
Шанталь рассмеялась, позабыв на мгновение о судорожных содроганиях и резких перепадах высоты, вызывавших у нее страшную тошноту.
— Не любите?
— Только дураки улыбаются.
Шанталь фыркнула.
— Вы шутите!
Склонив голову набок, он устремил на нее темные глаза, и она ощутила внутреннюю дрожь, вызванную мрачной напряженностью его взгляда.
Подобно Арману, Мантеакис невероятно самоуверен. Но ей известно, что происходит с такими людьми, как Арман. Они уничтожают окружающих, вгрызаясь в них и откусывая по кусочку, пока ничего не останется — ни моральной силы, ни самоуважения, ни собственного «я».
Смех замер у нее на губах. Сильные, жестокие мужчины — это не те, которых она хочет знать.
Авиалайнер стремительно пошел вниз в свободном падении, и Шанталь услышала, как позади нее раздался крик обезумевшей от ужаса женщины. Он звучал в ее ушах, пока стальная птица неслась к поверхности океана.
Деметрис крепко сжал ее судорожно стиснутые пальцы.
— Я здесь.
Она изо всех сил вцепилась в его руку.
— Мы падаем!
— Мы просто быстро спускаемся.
В его жестком голосе прозвучало скрытое волнение, которое говорило само за себя. Он почувствовал неотвратимую опасность. Теперь они в одной лодке: два человеческих существа… двое смертных… и между ними нет никаких преград.