— Садись, — грубо приказал офицер. — А вам, ваше высочество, запрещается прикасаться к нему. Между вами не должно быть контакта.
Должно быть, она машинально кивнула. Она могла смотреть только на Деметриса и думать только о нем. Он медленно опустился на стул.
Шанталь резко наклонилась вперед и положила ладони на стол.
— Мы вытащим тебя. Мы заставим их заплатить за…
— Шанталь! — резко произнес Деметрис, чтобы привлечь ее внимание к своим словам. — В Ла-Круа очень суровые законы в отношении оружия. Меня не скоро выпустят.
— Я помогу тебе.
— Как? — Он испытующе посмотрел на нее темными глазами и наклонился вперед, коснувшись грудью стола. — Забудьте обо мне, принцесса. Жизнь продолжается. Наслаждайтесь своей дочерью.
Неужели он говорит серьезно? Забыть его? Она носит его ребенка. Она любит его. Она никогда не забудет его. Но время истекло, и ничего больше нельзя было сказать. Детектив проводил ее к Алексию.
Вскоре они уже направлялись к замку Тибоде. Она отсутствовала всего лишь месяц, подумала Шанталь, входя в двери, но ей кажется, что прошло больше времени. Поднимаясь по лестнице в детскую, она чувствовала себя не членом семьи, а посторонним человеком.
В нарядной желтой комнате Лилли бросилась в объятия матери, и Шанталь крепко прижала дочь к себе. Долго сдерживаемые чувства наконец вырвались, и на глазах у Шанталь выступили слезы.
— Мама! — воскликнула Лилли, еще крепче обнимая Шанталь.
У нее был страшный день. Ужасная неделя. Но теперь она с Лилли, и это самое главное.
— Здравствуй, моя милая. — Она погладила дочь по мягким светло-каштановым кудряшкам, удивляясь, как выросла ее девочка за один месяц.
Шанталь сидела с Лилли в детской, держа дочь на коленях и слушая рассказы о том, что произошло в ее отсутствие — все события, значительные и незначительные, а также мелкие обиды, которые казались Лилли чудовищными, — когда дверь распахнулась и на пороге появилась Катрин Тибоде в бежевом дорожном шерстяном пальто.
— Нам нужно поговорить с тобой, Шанталь, — непререкаемым тоном заявила она. — Филипп уже ждет в кабинете.
Ужас охватил Шанталь; руки и ноги налились тяжестью, и она задрожала, прижав к себе Лилли. Катрин вышла, и Лилли, почувствовав страх матери, обвила ручками ее шею.
— Не бойся, мама.
— Я не боюсь, — ответила Шанталь, потрясенная тем, что дочь почувствовала ее страх. Это она должна оберегать Лилли, а не наоборот.
— Я скоро вернусь.
Филипп и Катрин Тибоде ожидали ее в кабинете Филиппа. Они сидели и пили чай.
Катрин жестом приказала Шанталь сесть. Осторожно опустившись на стул, Шанталь приготовилась к худшему.