— Итак, — Стивен опустился перед ней на колени и заглянул в глаза, — теперь ты начнешь жить своей жизнью, Оливия?
Она не смогла бы сказать «нет», даже если бы хотела, потому что взгляд Стивена звал ее к жизни.
— Да, начну.
— Хорошо. — Он улыбнулся. — Ты позволишь мне сводить тебя в ресторан на следующей неделе?
— Конечно. — Оливия слабо улыбнулась. — Обед с клиентом?
— Вот именно. Он хочет, чтобы я купил для него картину Тициана. Как тебе понравится пообедать с родственником барона Ротшильда?
— Ротшильда? — ахнула Оливия. — Стивен, скольких сильных мира сего ты знаешь?
Он улыбнулся.
— Губерт мой старинный друг. Мы знакомы с университета. Кстати, именно через него я завел деловые связи со многими известными людьми.
— Но, Стивен...
— Не беспокойся, — успокоил ее он. — Губерт тебе понравится. Возможно, он немного старомоден, но парень хороший.
Всю следующую неделю Оливия нервничала и мучительно пыталась решить, что надеть на предстоящий обед с членом одного из богатейших кланов мира.
В конце концов она позвонила матери и рассказала о своих затруднениях.
— Боже, — простонала миссис Фаррелл, обожавшая читать колонки светской хроники. — Ротшильд? Теперь ты уж точно не захочешь возвращаться в Глостер!
Оливия вздрогнула — мать, как всегда безошибочно, попала в точку. Она тоже не могла представить, как уедет из Нью-Йорка, только причина ее нежелания уезжать заключалась в Стивене Гордоне и не имела ровно никакого отношения к неведомому родственнику Ротшильда.
— Так что ты мне посоветуешь надеть, мама? — терпеливо переспросила она.
— Да у тебя же куча чудесных нарядов! Просто оставайся сама собой. Господи, что скажут соседи, когда узнают про такое!
— Вообще-то, мама, я не хотела бы, чтобы ты им рассказывала, — попросила Оливия. Не будет ничего хорошего, если она вернется в Глостер и ее единственным жалким капиталом будут воспоминания о пребывании в волшебном мире Стивена Гордона.
Оливия даже попыталась поделиться своими страхами со Стивеном в надежде получить дельный совет, но выбрала не совсем удачный день, когда Стивен вернулся домой позже обычного да еще в скверном настроении. Оливия поставила перед ним жаркое, Стивен взял нож и вилку и вяло принялся за еду.
— Тебе не нравится? Мясо получилось жестким? — с опаской спросила Оливия.
Стивен поднял голову.
— По части еды я непритязателен. Мать обычно потчевала меня консервами.
— Твоя мама не любила готовить?
— Не особенно. И потом... мы все время переезжали. Так что большая часть времени уходила у нее на то, чтобы обжиться на новом месте.