На неделе Герберту Хендерсону пришлось слетать в Испанию и в Голландию и вернулся он только в четверг. Все утро Бетани занималась подготовкой деловой встречи. Но вот она подняла голову и обнаружила, что синие глаза изучают ее внимательно, как никогда. Ощущение было настолько непривычным, что молодая женщина едва не провалилась сквозь землю от смущения.
— Что-то не так? — осведомилась она.
Наверное, Герберт передумал, решил, что вся эта затея — чистой воды безумие, и никуда ее не повезет. Так что, увы, ей не суждено познакомиться с его матерью и братом, и с Ронни Коннолли тоже. Бетани захотелось разреветься от разочарования.
— Не так? — с легким удивлением переспросил Герберт. — О чем вы?
— Вы глаз с меня не сводите.
— Допустим, — после недолгой паузы признал Герберт. — И что в этом преступного?
— Я одеваюсь не для того, чтобы на меня пялились, — возразила Бетани, чувствуя себя до крайности неуютно в светло-серых хлопчатобумажных брюках и темной футболке.
— Это я заметил, — услужливо согласился Герберт, подумав, что в своем унылом наряде Бетани напоминает надзирательницу какого-нибудь исправительного заведения. — Зато как отрадно встретить женщину, которая настолько чужда тщеславию, — улыбнулся он.
Бетани нахмурилась. Последнюю фразу трудно было счесть комплиментом.
Лоб молодой женщины прорезали морщинки, и Герберт решил, что ей стоило бы попрактиковаться в искусстве светской беседы.
— Ну как, предвкушаете уик-энд?
— Не знаю. Не уверена, — призналась Бетани.
Если честно, то ее обуревали сомнения. Бессонными ночами, глядя в потолок, она гадала, о чем же ей говорить со знаменитым Ронни Коннолли. И еще того хуже — что сказать матери Герберта.
— Я вся извелась, придумывая байки поубедительнее. Терпеть не могу лгать! А вы что сказали своим близким?
— Я переговорил с братом и сообщил ему, что приеду с девушкой.
— И это все?
— Уж поверьте, моим домашним с лихвой хватило! — Герберт невольно улыбнулся, вспоминая потрясенное молчание Эвана. — Того, что я привезу девушку на семейное торжество, более чем достаточно, чтобы убедить их: повод для тревоги нешуточный!
— Повод для тревоги? — удивилась Бетани. — С какой бы стати? Они что, не хотят, чтобы вы женились?
— О моей женитьбе вопрос пока не стоит, — ответил Герберт, прекрасно зная, что он и его домашние вообще не склонны обсуждать чью-то личную жизнь. — Наверное, подразумевается, что…
— Что? — нетерпеливо переспросила Бетани.
— Что невеста моя будет того же круга, что и мы.
Бетани не стала допытываться, что же это за круг, — мало-помалу представление складывалось вполне четкое.