— Ты красивая, — сказал он.
— Ты тоже, — отозвалась она.
— Ты готова? — спросил Роман.
Гизелла поежилась.
Роман потянул ее за руку.
— Ты со мной? — осторожно спросил он, давая время на размышление.
Гизелла застыла в нерешительности.
— Мы одни, мы целуемся, мы ласкаем друг друга. Мы можем насладиться уединением полнее. Прикоснись ко мне, девочка… Смелее, — сказал Роман, сбросив футболку.
Гизелла с откровенным восторгом смотрела на него, но трусила приблизиться.
— Ну, же. Прикоснись ко мне, — настаивал Роман. Сам взял ее за руку и прижал ее похолодевшую ладонь к своей груди. — Возможно, мне не удастся не причинить тебе боль. Так бывает, — шепотом сказал он, увлекая девушку за собой.
— Да, я знаю. Прости, — пробормотала Гизелла.
— Не проси прощенья. Хотел бы я, чтоб было иначе. Женщины такие ранимые в любви. Хотя о любви говорить не пристало, — исправился он. — Я буду предохраняться. Нам ведь не нужны последствия.
— Не нужны. Ты совершенно прав, — взволнованно согласилась девушка.
— Я буду использовать эту штуку, — сказал Роман, продемонстрировав ей маленькую упаковку.
Гизелла понимающе кивнула.
— Но нам нужно раздеться, — подсказал он ей.
Трепеща от страха, Гизелла попыталась развязать узелок своего пестрого саронга, но пальцы ее не слушались.
— Позволишь? — спросил Роман и ловко справился с неподатливым узелком. — Ты как жемчужина. Как лепесток лилии, — сказал он тихо и поцеловал ее. — Не хочу причинять тебе боль, милая.
— А как же? — спросила она.
— Терпение, Гизелла. Ты просто еще не готова. Твое тело нуждается в нежности, а не в разрушении, — прочувствованно прошептал мужчина, зацеловывая ее.
На мгновение Гизелле показалось, что она теряет сознание. Сердце захолонуло, когда Роман подхватил ее на руки и положил на постель, голова шла кругом. Ничего столь волнительного она в жизни не испытывала.
Губы Романа сводили ее с ума. Она все еще боязливо прикасалась к нему и, словно ожегшись, отдергивала руку.
— Уже? — испуганно спросила она, когда Роман разнял ее бедра.
— Нет, милая. Ты не готова, — прошептал он.
— Что это значит?
— Я почувствую, когда твое тело будет готово меня принять, — проговорил он ей на ухо, горячим дыханием обжигая кожу.
— Что ты делаешь? — от неожиданности воскликнула Гизелла, ощутив прикосновение его руки к напряженной чувствительной плоти.
Он мягко водил пальцами в узком пространстве. Гизелла с изумлением переживала странные перемены в себе. Он целовал грудь, которая ныла от боли и в тот же самый момент томилась гаммой безвестных ощущений. Он будоражил низ ее живота, и бедра увлажнялись неведомо откуда взявшимся соком.