— Вот черт! — Эдварда ничто не выводило из себя так, как выключенные мобильники. Почему человек умудряется забыть телефон дома, сунуть его под подушку или истратить весь заряд батареи именно тогда, когда он больше всего нужен?
Эдвард попробовал еще раз. Везения у него не прибавилось. Он взглянул на наручные часы: без пяти одиннадцать. Вряд ли она спит. На работе? Скорее всего. Но репортерская работа обязывает ее держать мобильный в пределах досягаемости. Может быть, она дала неправильный номер?
Эдвард вспомнил, какое у нее было выражение лица, когда он попросил ее об этом — немного расстроенное... Возможно, хотя глупо. Эдвард не хотел подозревать Дженнифер в таких детских играх. Тем более что ночью он точно слышал ее вскользь отметил, что «незаурядный человек Гай Франкленд иногда даже одеться как следует без посторонней помощи не может», и тема была закрыта. Гай пошло отшутился, а Дженнифер подумала, что дорогой редактор придумал ей удивительное развлечение — следить за этим безумцем.
Перелет прошел на удивление насыщенно. Гай умудрился поскандалить с двумя пожилыми дамами в очереди на посадку, слишком фамильярно, если не сказать фривольно, обратиться к стюардессе, за что его чуть было тут же не оштрафовали. Он успел показать Дженнифер полную коллекцию своих работ, и она то убеждалась в его гениальности, то едва удерживалась от вопроса: а зачем было увековечивать такой кошмар?
Город на побережье другого океана показался Дженнифер еще прекраснее, чем Нью-Йорк. Она знала, что Лос-Анджелес огромен, но не представляла, что настолько. Гай с видом географа-специалиста сообщил, что мегаполис растянулся с севера на юг на девяносто километров. И еще на шестьдесят — с запада на восток. Дженнифер подумала, что он образованнее, чем кажется на первый взгляд.
Они на такси добрались до небольшого отеля в Бербанке. Увидев аккуратненькое кремово-белое здание, Дженнифер присвистнула — да и Гай тоже. Она уже оценила преимущества работы в «Нью уорлд». Во-первых, денег на своих сотрудников (и к ним примкнувших) журнал не жалеет. Во-вторых, это, что называется, бренд. Одно дело — представиться журналистом из желтенького «ТВ Ньюс», и совсем другое — из «Нью уорлд». Не «Нью-йоркер» и не «Таймс», но!
Нет, конечно, можно позвонить ее редактору. Можно даже попросить Бена выяснить, что к чему. Но стоит ли?
Черт, он никогда не брал у женщин номера телефонов первым, и тем более ни одна никогда не игнорировала его звонки!
К Эдварду в течение нескольких дней вернулась острота давно забытых чувств: сладостного предвкушения, романтического волнения и уязвленного мужского самолюбия.