Загадка армянского радио: маленькое, коричневое, сморщенное, мягкое, есть у некоторых женщин, что это? Ответ — изюминка.
Вот это маленькое мы обязательно оставим. Не закрасим, не закамуфлируем. Ну что, Александра Николаевна Кузнецова? К труду и обороне готова? Всегда готова!
Ох, и натанцуюсь сегодня! Только бы шпильки не натерли. А натрут — сниму, босиком танцевать буду. Имею полное право!
— Минутку! Сейчас открою!
Кто это?
Так, оранжерея приехала.
— От кого? — спрашиваю у мальчика.
А он по-английски не понимает. Улыбается, черненький, кепочку снял.
— Ну, держи, пацан, тут тебе на мороженое. Больше, извини, нету. Суточных выдали — кот наплакал.
Смеется. Смышленый.
Так, поищем записочку. Должна записочка быть. Они и тут такие, зря деньги не тратят. А записочки и нет. Странно. Нету записочки с адресом, с телефоном, с именем и профессией. Только корона маленькая на ниточке висит. Король, что ли? Так нет в Италии никаких королей. Это, наверное, фирменный знак цветочного магазина.
Ах, мальчишка, записочку потерял. Такие чудные цветочки, а впустую. Впрочем, оранжерейщик этот о себе знать обязательно даст. Вот чего мне не хватало! Этой орхидеи! Надо же! Как знал неведомый поклонник! Ах, чудо какое! Сюда ее, пахучую! Ненавязчиво оттеним гладкую белизну кожи. А теперь — вперед! Как говорят итальянцы — аванте!
Когда я вошла, зал на секунду замер. Или мне так показалось? Нет, не показалась — замер. И сразу сотни глаз на меня — зырк! И аплодисменты.
— Да-да, спасибо, спасибо! Грацие!
А наши где? Где Андрей, где Файфман? А! Вон они, родимые, в закутке. Винцом накачиваются. Но так, прилично, в меру, по-европейски.
— Да-да, спасибо! Ну что вы? Какая я Сара Бернар? Я Саша Кузнецова. Грацие.
— Ты куда пропала, героиня? — спросил Андрей. Нет, оттаял маленько, улыбается. Ему тоже славы перепадает, может, и побольше, чем мне.
— Сашенька! Завтра вы у нас, на кинорынке, не забыли? — спросил Файфман.
— Ну что вы? Конечно, сразу после пресс-конференции...
— Чудо вы наше!
— Давай, Андрей, выпьем за твой фильм.
— И твой. — Опять улыбнулся. Наверное, все-таки, добрый.
— За наш.
И вдруг — стук, тишина, что-то объявляет мажордом.
— Что случилось? — спрашиваю у Андрея.
— Премьер-министр, — объясняет. Он знает итальянский.
Вот те на! Надо было синее надеть!
Толпа повернулась к двери, и вошел улыбчивый синьор, седоватый, элегантный, скромный. Сразу с кем-то за руку поздоровался... Батюшки, ко мне идет... Надо было синее надеть, вертихвостка!
Пожал мне руку, потом наклонился и поцеловал. Что там говорить — Италия!