Но Кэма не интересовали посетители. Он их будто не замечал. Все его внимание было обращено только на Холли. Ее улыбка, имеющая какую-то гипнотическую силу, прямо-таки завораживала его, хотя Кэм понимал, что не имеет права попадать под ее чары. Если, конечно, он был достаточно разумен.
Уже не один раз он целовал эти губы, и тем не менее они продолжали интриговать его. Он любовался бархатной кожей Холли, которая в отблеске свечи и на фоне белого платья приобрела теплый персиковый оттенок. А как ему хотелось развязать тонюсенькие бретельки платья на голых плечах Холли! Кэм с трудом сдерживал себя.
— Мне нравится этот город, — сказала Холли. — В детстве я любила приезжать сюда, ходить по горбатым улочкам и пить прохладную воду из источников. Меня привозил сюда папа.
Холли никогда не рассказывала ни о ком из своей семьи, за исключением Перл. Кэм понял, что, кроме этой женщины, у Холли сейчас больше никого не было.
— Расскажи мне о своих родителях, — попросил он.
Он решил, что это достаточно нейтральная тема для разговора, которая поможет ему как-то отвлечься от мыслей о соблазнительной красоте Холли.
— Мой папа погиб, когда мне было восемь лет. В авиакатастрофе. У него был свой самолет. Папа обожал летать.
— Извини я не знал.
Она покачала головой.
— Все это было уже давно… но память о папе всегда со мной. Какое-то время я жила вдвоем с мамой. Но несколько лет назад мама снова вышла замуж.
— Она живет в Форт-Уорте?
— Нет, она там больше не живет. У нее и ее нового мужа дом на колесах. Они постоянно переезжают с места на место. Я их почти не вижу. — Холли улыбнулась. — А твоя семья? — спросила она.
— Мои родители живут недалеко от Чикаго. Я тоже не часто их вижу. Шерифу трудно оставить свою службу. Отпуск для меня большая редкость.
— А братья или сестры у тебя есть?
— Есть брат, — ответил Кэм. — В Чикаго. Он, как и я, полицейский. Мы работали по соседству. Кенни лучший полицейский из всех, кого я знал.
Зеленый глаза Холли смотрели на Кэма с нежностью. Этот взгляд проникал глубоко в душу, был способен разбередить ее.
— Кэм, почему ты уехал из Чикаго?
Он ожидал, что разговор о семье вызовет вопросы несколько иного рода. А этот был очень личным. Кэму не хотелось затрагивать эту тему. Как он мог рассказать ей то, чего никогда и никому не рассказывал? Он не говорил об этом даже Кенни. Хотя Кенни все равно было известно, что произошло, и он знал, почему Кэм до сих пор был не в силах говорить о случившемся. А может быть, он уже больше никогда не будет говорить об этом.
Кэм глубоко вздохнул, надеясь, что это поможет ему начать говорить, но слова застревали у него в горле. Он откинулся на спинку стула и снова тяжело вздохнул.