Так как она сама была инициатором их разрыва, Поль даже не догадывался о ее настоящих чувствах. И он, вероятно, решил, что его общество, которое он навязал ей здесь, на острове, было для нее слишком большим испытанием. И попытался предложить ей дружбу, если уж теперь между ними нет любви.
Потоки горючих слез смешались со струйками душа. Прощай, Поль, подумала она про себя.
Поль взял с полки фонарик и опять вышел из дома, чтобы убрать со стола и задуть лампу.
Было, конечно, несколько острых моментов за вечер — например, когда она стала возражать по поводу аренды дома или когда демонстративно отказалась готовить ужин, но в целом все прошло, как он и планировал.
К сожалению, план номер один полетел в корзину. Первоначально он выглядел вполне привлекательным и по законам логики должен был сработать, но так Полю казалось лишь в самом начале. Диана и представить себе не могла, как ему хотелось обнять ее, заняться с ней любовью, рассказать ей честно и откровенно о том, как там, в Сан-Франциско, к нему пришло просветление, когда его желание увидеть ее вновь превратилось в физическую боль.
Вернувшись в дом, он открыл дверцу навесного шкафчика и вытащил темную баночку мази. Затем выключил свет и стал неторопливо подниматься наверх.
Пора приниматься за осуществление плана номер два. Пришло время дать Диане понять, что завтра утром она обнаружит его здесь, в их домике, что бы она ни думала по этому поводу.
Тонкая полоска света пробивалась из-под ее двери, вернее, из-под двери комнаты, в которой они первоначально должны были жить вместе.
Поль перевел дыхание, принял уверенный вид, а затем громко постучал в дверь и открыл ее, не ожидая ответа. И замер на пороге, затаив дыхание. Его сердце участило свой ход, и ему пришлось настойчиво напомнить себе, что он совсем недавно принял решение не прибегать к сексуальным домогательствам ни в какой форме.
Диана сидела на краешке одной из кроватей полностью обнаженная. При виде него на ее шее судорожно забилась тонкая жилка. Ее тело было само совершенство, и он так хорошо его помнил, каждый его сантиметр, каждый изгиб, каждую соблазнительную и обольстительную черточку. Высокие зовущие полукружия грудей, изгибы тонких рук, изящная талия, нежный треугольничек волос внизу живота, магия всего ее образа...
Если он только прикоснется к ней, одного этого движения будет достаточно для того, чтобы она щедро оделила его колдовством своей страсти. Он прекрасно знал, что тяга их тел была непреодолима...
Но ему нужно было не только ее тело, а нечто большее.