Не желая больше рисковать, Диана отстранилась.
Она и вправду сначала собиралась остаться, притягиваемая к нему, как мошка к пламени. Но как только ее внутренняя антенна чутко уловила и безошибочно распознала грозящую ей опасность, сердце дало немедленный приказ к действию, пока не стало слишком поздно.
Пальцы Дианы судорожно вцепились в тонкую замшу эффектной вечерней сумочки. Она в сотый раз повторила в уме слова, которые станут финальным аккордом в этой пьесе.
Поль наверняка примет их с несколькими скупыми заверениями вежливого сожаления. Он слишком горд, чтобы просить ее подумать еще раз о своем решении. Как только она произнесет эту фразу вслух, все будет окончено. И пути назад больше не будет.
Так, надо привести в норму дыхание, распрямить плечи, провести кончиком языка по пересохшим губам.
— Все кончено, Поль. Это наша последняя встреча. Мы больше не увидимся.
Ну, вот и все... Эти скупые фразы оставят ей хоть малую толику самоуважения, позволят уберечь измученное сердце от постоянной угрозы. Все ее силы, физические и моральные, ушли на эти простые предложения, как будто кто-то волоком вытянул их у нее, и у Дианы подогнулись колени. Слова, словно камни, упали на инкрустированный паркет его гостиной. В атмосфере появилось что-то пугающее, что еще больше завело ее и так до предела взвинченные нервы.
Теперь и Поль излучал сдерживаемое напряжение. Его губы жестко сжались, в его непроницаемых глазах мелькнула искра изумления. Откинутая назад голова еще больше усиливала ощущение мощи и властности, идущее от него. Диана вздрогнула.
Поль заскрежетал зубами, пытаясь подавить тайное желание, рвущееся наружу. Ему так хотелось обнять ее и целовать эти прелестные губы до тех пор, пока Диана не возьмет обратно эти свои непостижимые слова. Она не может просто так бросить его! Он не позволит ей этого.
Он прикрыл глаза, чтобы собраться с мыслями. Затем еще раз взглянул в ее, казалось, еще более прекрасное, чем прежде, лицо. Что-то экзотическое было в ее облике — в кремовых оттенках кожи, в прямых гладких волосах, спадающих на плечи волнами цвета ночи, в красиво очерченных губах и раскосых кошачьих янтарных глазах. Ее совершенное тело было облачено сегодня в сияющий шелк рыжевато-коричневых оттенков. Господи, как же она хороша!
Диана не могла скрыть от него легкого дрожания губ, но в ее глазах горел холодный свет непреклонной решимости, который говорил, что ничто не заставит ее изменить своего решения, даже если он и коснется ее губами, даже если он своими ласками и разожжет в ней опять страсть, перед которой они оба были бессильны.