— Можешь поделить остальное.
— Мы не забудем, что вы сделали, леди, — предупредил Джорди, когда прибыли шериф Киддер Пасс с помощниками.
— Уж будьте уверены, — добавил Баррис. — Когда-нибудь где-нибудь мы еще встретимся. И тогда…
— Тогда вы встретитесь и со мной тоже, Джистер, — напомнил ему Роман.
— Они пойдут под стражу, не так ли? — спросила Теодосия, когда представители закона повели Джистеров.
— Сомневаюсь, — буркнул Роман. — Шериф, скорее всего, просто выпроводит их из города и предупредит, чтоб больше не показывались здесь.
Но Джистеры, он знал, вернутся, чтобы отомстить Теодосии — холодная ненависть в их глазах была красноречивее всех слов.
Боже, вспомнил Роман: в Оатес Джанкшен из-за отсутствия здравого смысла Теодосия привлекла внимание трех грабителей, охотящихся за золотом; в Киддер Пасс ее гений обернулся против нее ненавистью двух бродячих мошенников, которые не только видели ее золото, но и жаждут мести настолько, что не смогут успокоиться, пока своего не добьются.
Не имело значения, какой она была — безрассудной или гениальной — выходило: она притягивала опасность, как магнит.
Роман решил покинуть Киддер Пасс в середине ночи, когда никто в городе не заметит отъезда и не будет поджидать их за его пределами, — чем большее расстояние отделит Теодосию от Джистеров, тем безопаснее для нее.
— Мистер Монтана, эти люди должны быть заключены в тюрьму. Они…
— Их игры не противозаконны, нечестные — да, но не нарушающие закон. Большинство людей не ставили большие деньги на игры Джистеров, поэтому, если не выигрывали, то и не много теряли; конечно, у большинства людей нет знаний, которые помогли бы им выиграть при неблагоприятных условиях. — Он посмотрел на деньги в руке. — Я… благодарю вас, — прошептал он. Ему хотелось бы сказать больше, но он не знал, как выразить чувства, которые сам не мог понять.
Теодосия улыбнулась и провела ладонью по его мускулистой руке, хотя мозг предостерег: «Не прикасайся к нему так часто и так интимно».
Но нежность ее сердца побуждала ласкать его каждый раз, когда появлялась такая возможность, — ей хотелось обнять своего спутника.
— Мы возвращаемся в Темплтон, мистер Монтана? — спросила она, не находя смелости обнять его так, как ей хотелось. — После десяти лет работы на свою мечту вам, должно быть, не терпится поскорее сделать сеньору Мадригалу последнюю выплату и вступить во владение землей.
Роман не знал, что сказать — ее способность проникать в его мысли и чувства… понимание, как важна для него его земля… готовность отложить сочтенные планы, вернуться с ним в Темплтон…